Пётр Гальперин - Введение в психологию

Наконец, медведь оказался совсем рядом, а его жертва так ничего и не замечала. Медведь прыгнул. Но… видимо, это был молодой зверь. Он не рассчитал прыжок и примерно на полметра перемахнул через тюленя. Оглянулся — тюленя не было. И что бы вы думали, сделал медведь? Он пошел обратно и два раза прыгал на лунку, пока не отработал достаточной точности прыжка. Молодой охотник затюленями явно тренировался… Зверь твердо знал, что если он не отработает номер, останется голодным» [78] Кренкель Э. Мои позывные— КАЕМ. Новый мир. 1970. № 10. С. 111. .

Чтобы не пропасть с голоду, животному нужно хорошо отработать точную оценку расстояний и усилий прыжка, которые нельзя ни повторить, ни изменить на ходу. И молодой зверь, о котором рассказывает Кренкель, уже «твердо знал» это.

У подвижных животных возникают чрезвычайно непостоянные отношения между ними и объектами, в которых они заинтересованы. А это ведет к тому, что никакой прошлый опыт — ни видовой, ни индивидуальный — при его стереотипном повторении (а ведь повторен он может быть только в том виде, в каком он прежде был успешно выполнен и получил подкрепление) не может быть достаточен для успешного действия в наличных, каждый раз несколько измененных обстоятельствах. Именно для того, чтобы прошлые действия могли быть эффективно использованы в этих индивидуальных обстоятельствах, эти действия нужно несколько изменить, подогнать, приспособить к наличным обстоятельствам. И это надо сделать или до начала действия, или (если возможно) по ходу действия, но во всяком случае до его завершения.

Как возможно такое приспособление? Традиционный ответ заключается в том, что это происходит путем «проби ошибок». Но, во-первых, пробы и ошибки ведут к успешному приспособлению действий в новых условиях лишь в тех случаях, когда эти условия очень постоянны и допускают многократное повторение. Например, если животное поставлено перед задачей открыть задвижку двери, нажимая на определенное место рычага или потягивая за подвешенную веревку, то оно может научиться это делать, если такая «проблемная ситуация» остается постоянной от опыта к опыту, а животному предоставляется возможность делать многочисленные пробы. То же самое, конечно, возможно и в естественных условиях, но только при условии, что эта естественная задача также остается постоянной, а действие можно повторять.

Во-вторых, — и самое главное — хотя «пробы и ошибки» часто называют слепыми, но они являются такими лишь по отношению к большинству условий задачи; что же касается результата, то он обязательно должен выступать перед животным, открываться ему именно как связанный с его действием, иначе никакого научения путем проб и ошибок не происходит. Очень показательный опыт был проведен Э. Торндайком: он ставил перед человеком задачу точно воспроизвести образец горизонтальной линии в 2 см длиной. Образец находился все время перед испытуемым, но рука и результат действия были скрыты от испытуемого экраном. Торндайк констатирует, что без сравнения результата каждого отдельного исполнения с заданием, с образцом, не происходило никакого улучшения (в точности воспроизведения линии) даже после 3,5 тысячи проб [79] Торндайк Э. Процесс учения у человека. М., 1935. . Вывод: если не производится сравнение фактического результата действия с заданным, то усовершенствования действия не происходит.

В некотором отношении еще более интересны опыты С. Л. Новоселовой с обучением обезьян пододвигать к себе палкой приманку. Сначала обезьяна действует жестко вытянутой рукой, держащей палку, и хотя передвигает приманку, но не умеет приблизить ее к себе. Даже если положить эту приманку так, что движение палки неизбежно несколько приближает приманку, то и в этом случае животное далеко не сразу научается пододвигать ее к себе. Однако животное все-таки этому научается, и научается благодаря тому, что хотя отдельные попытки оставляют приманку вне досягаемости, все-таки они каждый раз все больше приближают ее; это приближение постепенно увеличивается, пока не будет достигнут окончательный полезный результат [80] Новоселова С. Л- Развитие и структура интеллектуальной деятельности обезьян: Дне., канд. психкшаук. МГУ, 1968. . Но как же подкрепляют эти незначительные приближения приманки, которая, однако, остается не достигнутой? Очевидно, это приближение составляет относительное ориентировочное подкрепление, учет того, что приманка становится все ближе и ближе; никакого другого подкрепления нет, здесь действует учет положения объекта в поле образа, восприятия наличной ситуации.

Все эти факты, установленные как на животных, так и на человеке, свидетельствуют о том, что метод проб и ошибок сам предполагает сравнение (по меньшей мере) результата действия с исходным положением, предполагает ту самую ориентировку в плане образа, которую сторонники «слепых проб и ошибок» пытаются теоретически исключить.

Но, кроме того, существуют и такие ситуации, где решение задачи вообще не может быть достигнуто путемпроб и ошибок. Это разнообразные ситуации, которые очень хорошо показал В. Келер и которые требуют выделения и учета объективных отношений, существенных для успешного решения задачи. Надо отметить — это большая заслуга В. Кёлера, — что такие ситуации вовсе не являются особенно сложными и какими-нибудь исключительными [81] Келер В. Исследонание интеллекта человекоподобных обезьян. М-, 1930. .

Наконец, что, пожалуй, особенно важно, в жизни подвижных животных постоянно встречаются ситуации, где необходимо действовать, но действие можно выполнить только один раз. Например, схватить добычу, которая не будет ждать повторения, перепрыгнуть с одного дерева на другое, стоящее на большом расстоянии (да еще когда внизу поджидает хищник), перепрыгнуть через бурлящий поток или глубокую расщелину и т. д. Это ситуации неотложного и однократного действия; животное не может не действовать (спасаясь от опасности или нападая на добычу), но не может и повторить свое действие — добыча может ускользнуть, неудачный прыжок может стоить жизни. Как же в этом случае приспособить действие к индивидуальным особенностям «проблемной ситуации»?

Трудность заключается в том, что, собственно говоря, недостаточность того действия, которым животное располагает, остается для него неясной, пока это действие не будет выполнено. Скрытая «правда» теории проб и ошибок заключается в том, что только через такие пробы уясняется недостаточность прежних возможностей и те поправки, которые нужно внести, чтобы сделать эти прежние возможности пригодными в новой ситуации. Словом, чтобы приспособить действие к индивидуальным особенностям ситуации, нужно его примерить, а примерить значит выполнить. Но выполнить запрещается, ведь это ситуация однократного действия. Складывается такое положение, когда и нужно выполнить действие, и нельзя его выполнять. Где же выход из такого положения? Остается только одна возможность: выполнить действие не физически, а перцептивно, т. е. примерить его «на глаз», в плане образа, в котором открывается поле наличной ситуации.