Валерий Зеленский - Здравствуй, Душа!

И здесь возникает дилемма. Если душа изначальна и Эго релятивизировано до одного голоса среди прочих во внутренней множественности, то Эго все равно остается частью души. Как тогда может осуществляться работа воображения, которая не способствует созиданию души? Если Эго рассматривается не как техническое слово, а как символ части души, которая иногда говорит настолько громко и действует с целью подавления внутренней множественности, а также и как символ для ее объединения, необходимый, когда внутреннее многоголосие приводит в замешательство, тогда ясно, что воображение может быть использовано на службе у Эго.

Такое использование воображения не может рассматриваться как созидающее душу. Душесозидающее воображение может рассматриваться в качестве психологического утверждающего поступка или действия, стоящего на стороне неуслышанных голосов психического «множества», голосов других представителей «маленького народца».

Представляется, что термин душа весьма значим и вносит полезное различение в психологии. Он выделяет аспект реальности, который отчетливо отличается от реальности физической и понятийной и должен поэтому рассматриваться как обладающий уникальной специфичностью и не может автоматически быть отождествлен с двумя другими точками зрения.

Представляется также, что трудности с чтением работ архетипической школы возникают отчасти оттого, что наше Эго ищет концептуализации на том языке, на котором рассматривает вещи. Архетипическая школа нечасто рассуждает в понятиях такого языка. Я же пытаюсь вместо этого находить понятия с точки зрения души или, точнее, с того, что в воображении Эго и является точкой зрения души. Но сложность, тем не менее, возрастает, потому что такие концептуализации выражены не на традиционном понятийном языке, а на восторженной, даже напыщенной метафорической смеси логики и поэзии, заставляющей многих читателей лишь почесывать голову. В действительности, это не поэзия и не читается как учебник, хотя и представлена в весьма интеллектуальных выражениях. Известные старые слова весьма творчески используются новыми и непривычными способами. Даже привычные юнговские понятия вербализованы таким образом, что не всегда легко распознаются.

Результат плачевен: блестящие тексты этих авторов оказываются недоступными многим читателям, у которых нет времени и терпения читать и разбираться. Без предварительной подготовки в аналитической психологии такая задача оказывается еще более затруднительной.

Должны ли писатели, представляющие архетипическую школу, менять свой стиль изложения? Абсолютно нет. Разумеется, какое-то экстраординарное выражение неизбежно потеряется, утратится. Это поможет некоторым прочитать хиллмановские работы в хронологическом порядке, поскольку он четко формулирует определения, хотя и склонен делать это только однажды. Весьма полезным, разумеется, является предварительное знакомство с юнговскими работами, в особенности касающимися фантазии и общего представления об архетипической энергии, равно как и знакомство с мифологией. Рекомендуется вначале прочитать «Самоубийство и душа», а уже потом приступать к «Пересмотру психологии».

Нежелание Хиллмана «гвоздить» вещи, прибивать их «намертво» к слову, напоминает древнее изречение: «Кто знает, молчит, а кто говорит, не знает». Когда вещи прибиты к слову, их потенциал в работе воображения сильно обуздан. Жизнь исходит из первоначального образного понятия. Вербализация, по своей природе, «прибивает» вещи, обедняет смысл, в особенности когда используется весьма специфический словарь нашего быстротекущего времени.

Если мы приравниваем сказание и иносказание к вербализации, с ее неизбежной «усадкой» и «гвоздением», а «подведение» — к интуитивному экспансивному (расширительному) знанию с помощью образов (где в образах течет жизнь, аследовательно, эти образы живые), то подлинное знание означает неспособность вербализовать это знание полностью.

По той же самой логике, иметь слова и приравнивать подобную вербализацию к знанию означает знать только скелет, каркас образа, а не сам образ. Но без определенной формы, т. е. «гвоздения», часть творческого материала, изложенного в текстовой форме, останется вербализованным секретом автора и тех немногих посвященных, кто, по разным причинам, смог это постигнуть и кто станет тем самым «знающим», который молчит.

В измененном виде впервые опубликована в: Хиллман Дж. Самоубийство и душа. М., 2004, с. 5–62.

В течение последней четверти ХХ века Джеймс Хиллман создавал новое видение психологии, при котором психология становится «главенствующей наукой», изучающей не только психику человека, но и «душу», являющуюся средоточием мира. Его идеи, преодолевая мощное сопротивление представителей академической психологии, сделали его на Западе одним из самых популярных психологов современности. Его книги, многочисленные статьи, интервью на радио, на телевидении стали известны миллионам читателей и зрителей, хотя о нем до сих пор не слышали многие профессиональные психологи. В то время как некоторые из них с одобрением отнеслись впризыву Хиллмана вернуть душе центральное место в психологии, других отталкивало то, что работы Хиллмана порой трудны для понимания, содержат крайне провокационные высказывания и характеризуются критическим отношением к традиционной европейской психологии.

Хиллман последовательно критичен по отношению к тому, что он считает основным допущением современной глубинной психологии, к целостности и «здоровью» самости. Он относится критически и к гуманистическому фокусированию на самоактуализации и духовности, противопоставляемых переживанию хаоса, сложности и тенденциям к распаду души и мира. Однако при близком рассмотрении оказывается, что идеи Хиллмана представляют большой интерес для психологов гуманистического направления, а его позиция значительно ближе к гуманистической и духовной психологии, чем он сам соглашается признать. В данной работе рассмотрены некоторые базовые положения архетипической психологии Хиллмана.

ДжеймсХиллман — автор интеллектуальных бестселлеров: «The Psychology of Character» (1998), «The Soul's Code» (1996), «Kinds of Power» (1995), «The Thought of the Heart and the Soul of the World» (1992), «Dream and the Underworld» (1979), «Suicide and the Soul» (1964) идр., атакжемногочисленныхстатей. На русском языке опубликованы его книги «Архетипическая психология» (1996), «Исцеляющий вымысел» (1997), «Лекции по типологии К. Г. Юнга» (1998, совместно с М. Л. фон Франц). В альманахе «Новая весна» напечатано несколько его статей («Психология: монотеистическая или политеистическая» и «От зеркала к окну. Исцеление психоанализа от нарциссизма», № 1, 1999 г.; «Эгалитарные типологии и восприятие уникального», № 2–3, 2001 г.; «Эдип возвратился», № 4, 2002 г.).