Гари Маркус - Несовершенный человек. Случайность эволюции мозга и ее последствия.

Наша склонность менее тщательно проверять то, во что мы желаем верить (то, в чем заинтересованы), в сравнении с тем, во что не хотим верить, называется склонностью к «мотивированным умозаключениям», это своего рода побочный продукт поиска подтверждений. Если склонность к подтверждению естественно вытекает из нашего стремления замечать данные, соответствующие нашим представлениям, то мотивированное умозаключение – это побочная тенденция, подразумевающая более тщательную проверку тех идей, которые нам не нравятся, по сравнению с теми, которые нас устраивают. Возьмите, например, исследование, в котором Кунда попросила испытуемых, половина из них были мужчины, половина – женщины, прочитать статью о вреде кофеина для женщин. В полном соответствии с идеей, что на наши представления – и умозаключения – влияют наши мотивы, женщины, которые пили много кофе, чаще были склонны сомневаться в этом выводе, чем женщины, которые пили кофе меньше. В то же время на мужчин, которые считали, что им ничего не грозит, подобный эффект не распространялся.

То же самое постоянно происходит и в реальном мире. На самом деле одна из первых научных иллюстраций мотивированных умозаключений была получена не в лабораторном эксперименте, а в полевом исследовании 1964 года, вскоре после того, как в печати появилось предупреждение главного врача Службы здравоохранения о связи курения с раком легких. Вывод о том, что курение вызывает рак легких, едва ли сегодня кому-то покажется новостью, но в те дни это была сенсация, широко обсуждаемая в прессе. Двое инициативных ученых взялись интервьюировать людей, спрашивая их, как они оценивают вывод главного врача. Как можно догадаться, курильщиков его отчет убедил меньше, чем некурящих. Курящие выступали с целым рядом контраргументов: «множество курильщиков живет долго» (что не совпадало с представленными статистическими данными); «многое в жизни случайно» (отвлекающий маневр), «курение лучше переедания или пьянства» (тоже не по делу); «лучше курить, чем нервничать» (утверждение, которое не поддерживают никакие данные).

Реальность такова, что мы просто не рождены для взвешенных суждений; даже студенты – выпускники элитных университетов подвержены такой слабости. В одном известном исследовании студентов Стэнфордского университета попросили оценить ряд исследований об эффективности высшей меры наказания. Некоторые студенты изначально были настроены в пользу смертной казни, а некоторые – против. Студенты охотно находили изъяны в исследованиях, где ставились под сомнения их убеждения, но легко пропускали серьезные недостатки в таких исследованиях, где делались выводы, с которыми они заведомо были согласны.

Соедините контаминацию представлений, склонность к подтверждению и мотивированные умозаключения, и вы получите биологический вид, готовый поверить во что угодно. На протяжении истории люди верили в то, что земля плоская (несмотря на свидетельства противоположного), в привидения, в ведьм, в астрологию, в благотворность самоистязания и кровопускания. По большей части эти верования благополучно ушли в прошлое, но некоторые люди по-прежнему тратят кровно заработанные деньги на эзотерическое чтиво и спиритические сеансы, и даже я сам частенько замираю при виде черной кошки. Или возьмем пример из политики: через полтора года после вторжения в Ирак в 2003 году, 58% людей, голосовавших за Джорджа Буша, все еще верили, что в Ираке есть оружие массового уничтожения, несмотря на свидетельства обратного.

И потом, как сообщалось, сам президент Джордж Буш заявлял, что имел личный и прямой контакт с Всевышним. И если судить по тому, что он был избран, это пошло ему на пользу; согласно обзору 2007 года исследовательского центра Пью 63% американцев не хотят голосовать за кандидата, который не верит в Бога.

Таким критикам, как Сэм Харрис (автор книги «Конец веры»), такое положение дел кажется абсурдным:

Чтобы увидеть, насколько наша культура… пропитана иррациональностью… просто везде замените слово «Бог» именем вашего любимого олимпийского бога. Представьте, как президент Буш изъясняется на Национальном молитвенном завтраке: «За всем в жизни и в истории стоят служение и цель, обусловленные справедливостью и Зевсом». Представьте в его речи перед конгрессом (20 сентября 2001 года) такое предложение: «Свобода и страх, правосудие и жестокость всегда находились в состоянии войны, и мы знаем, что Аполлон не занимает нейтральное положение между ними».

Религия пользуется особым влиянием отчасти потому, что люди хотят, чтобы это было правдой; среди всего прочего религия дает им чувство, что мир справедлив и тяжкий труд вознаграждается. Такая вера обеспечивает чувство цели и принадлежности как на уровне личности, так и в космическом масштабе; нет сомнения, что желание верить дает и способность верить. Но все это не объясняет, почему люди склонны к вере, несмотря на явное отсутствие прямых доказательств. [18] Некоторые (к счастью, не все), кто верит в креационизм, а не в эволюцию, похоже, стремятся использовать любое свидетельство для подтверждения своих взглядов. Один сайт религиозных новостей, например, рассматривает недавнее открытие, что человеческая ДНК более вариабельна, чем было принято думать, дабы «развенчать эволюцию». Аргумент не выдерживает критики (и я привожу его дословно): «Учитывая, что люди отличаются друг от друга в десять раз [больше, чем предполагалось], похоже, что разница между геномом шимпанзе и геномом человека на 4% может означать стократную разницу между разными людьми и разными шимпанзе. И эта разница сводит на нет всякое разумное обоснование эволюции… чем больше ученые узнают, тем больше подтверждается Библия». Если бы было меньше генетических вариаций, этот аргумент прошел бы: «Все мы сделаны по образу и подобию Божию; следовательно, нет ничего удивительного в том, что наша ДНК одинаковая», но в приведенном отрывке нет никакой логики между исходной предпосылкой (генетических вариаций человека оказалось неожиданно много) и достаточно ненаучным выводом. Поэтому мы должны обратиться к факту, что эволюция оставила нам способность дурачить самих себя и верить в то, во что мы хотим верить. (Если мы молимся и случается что-то хорошее, мы замечаем это; если же ничего не происходит, мы не замечаем несовпадения.) Без мотивированных умозаключений и склонности к подтверждению мир был бы другим.

Как можно видеть в опросе курильщиков, пристрастные суждения имеют как минимум одно преимущество. Они помогают нам защищать свою самооценку. (Конечно, речь идет не только о курильщиках; я видел ученых, которые во многом вели себя похоже, отчаянно цепляясь за исследования, ставившие под сомнение то, во что они верили.)