Елена Кабанова - Взрослые дети, или Инструкция для родителей

Пользуясь термином Юнга, молодойвозраст не менее труден, нежели переходный– это также возраст самореализации, самоидентификации, социальной адаптации и вдобавок… это возраст разочарования в детских и подростковых иллюзиях, как уже было сказано, «контрастирующих с действительностью». В первую очередь рушатся иллюзии относительно Всемогущих Родителей и Всеведущих Взрослых. В детстве ребенок, подобно Муми–троллю, полагает, что родители могут предотвратить даже космические катаклизмы: «Да ну ее, эту комету! Папа с мамой все уладят, только бы нам вовремя вернуться домой…» [3] Янссон Т. Шляпа волшебника. ; на подростковом этапе под влиянием «психологического бунтарства» принимается рьяно отрицать факт всемогущества и всеведения старших – все еще воспринимая его как факт; а в молодом возрасте он осознает, что старшие, в сущности, ничем не отличаются от младших, если не считать ухудшения физической формы и ограничения круга перспектив – профессиональных и личных. Словом, Бэтмены превращаются в заурядных, довольно неуклюжих клерков, а Цереры, Геры и Афины местного значения – в замотанных жизнью, нервных домохозяек (или в замотанных предпринимательством бизнес–вумен — неважно). И даже то, что «выбивается» из описанной схемы, все равно не дотягивает до Олимпа, на котором родители помещаются в мировосприятии ребенка.

Утрата «домашних богов» и потеря «семейной безопасности» неизбежно стимулируют поиск новых социальных ориентиров и новых защитных систем. В этом деле молодым людям приходится полагаться на себя — помощь близких ненамного улучшает ситуацию. Или даже ее усугубляет. Ведь папа с мамой (равно как и дяди с тетями) могут оказаться настолько «не в теме», что исповедоваться им на тему своих проблем или своих амбиций представляется делом совершенно бесперспективным. Старших, на первый взгляд, ужасают буквально все намерения и надежды младших. Возникает стена отчуждения, в которую родители регулярно стучат кулаками с требованием «открыть немедленно и отчитаться по полной программе». Вместе с тем, воображая картины одна другой страшнее (моего ребенка могут посадить на иглу, вовлечь в криминальную среду, сбить с пути истинного!), взрослые сами себя «накручивают» и уже не могут успокоиться. А потому, даже изучая предоставленные молодежью «отчеты», не могут себя сдержать и демонстрируют, мягко говоря, бестактность: самое меньшее – делают колкие замечания и самозабвенно предсказывают грядущие неприятности. Но и таких «мелочей» достаточно, чтобы вчерашний подросток замкнулся и нашел себе других «конфидентов».

Особенно тяжело приходится «людям третьего тысячелетия», поскольку «люди второго тысячелетия» – а попросту, поколение восьмидесятых – не слишком подготовлено к реалиям современной жизни. Нет, отдельные правила и приемы они усвоили, но установки, заложенные в сознание в «доперестроечный период», дают себя знать. Стереотипы мышления не выветриваются из человеческого сознания просто потому, что устарели и больше не работают. Их приходится подолгу вытеснять, нейтрализовывать, замещать новыми стандартами, действуя методом «волевого решения» — а на это усилие далеко не все способны. Между тем, если человек социально дезадаптирован (притом, что растеряться в сегодняшнем мире может представитель любого поколения – уж очень быстро меняется ситуация), он неизменно прибегнет к… биологической программе. Так устроено любое живое существо: не знаешь, что делать – делай, что велит природа! А природа велит либо спрятаться, либо напугать противника. Более сложных решений инстинкт самосохранения не выдает, он, как все инстинкты, изначально рассчитан не на сложную, а на скоростную реакцию. Вот почему даже у неглупых людей в ответ на чувство растерянности практически неизбежно наступает паническая реакция, обостряется восприятие, растет уровень тревожности, возникает агрессия…

Условия для конфликта налицо. И если подобное состояние имеет место быть с обеих сторон – личная и семейная экологическая катастрофа почти неминуема. Но те, кому удается «опознать» признаки надвигающейся катастрофы, сумеют вовремя остановиться и спасти взаимопонимание. Им не придется долгие годы латать отношения с ближайшими родственниками. Что порождает растерянность, панику, агрессию в отношениях с близкими, вы узнаете из этой книги.

Кстати: конфликт поколений базируется не только на психологических, но и на социальных сторонах человеческой личности. С одной стороны, родители (как правило, еще не достигшие пенсионного возраста) чувствуют себя активными «борцами за жизнь и успех», с другой – предполагают, что немало пожили на этом свете и, как люди опытные, вправе давать молодым «жизненно важные рекомендации». При этом родители зачастую не учитывают разницы между субкультурами, в которых существуют они и их дети. Старшие забывают, что методы и приемы выживания и повышения социального статуса у двадцати–и сорокалетних могут сильно различаться. И обе стороны могут серьезно раздражаться и постоянно спорить по поводу «методических» несовпадений. Старшие поражаются нахальству младших, младшие — твердолобости старших. Помирятся они, скорее всего, лет через двадцать: когда первые войдут в возраст мудрости (или пофигизма), а вторые на своей шкуре испытают, что такое жизнь в контакте с подросшим чадом. Чтобы непонимание не длилось двадцать лет подряд, имеет смысл присмотреться к жизни другого поколения повнимательнее.

Кажется, ваш ребенок вырос. Иначе держится, перестал грубить старшим и плакать злыми детскими слезами оттого, что не получил вожделенной игрушки, шмотки, поблажки. Его амбиции просто смешны – то есть он не хочет быть «как мама и папа», когда вырастет — а хочет быть богатым и знаменитым. Или просто крутым. И не только с виду. У него своя компания (впрочем, к этому вы уже привыкли), свои интересы (и это для вас не новость), свои планы на уикенд (и слава богу, хоть денек в тишине посидим). Но самое странное – у него свои дела. Он не просто посещает учебное заведение или рабочее место: у него формируется «взрослый социальный статус». И раньше ваше чадо занимало определенное место в подростковой иерархии: было, например, «хорошим учеником» на радость маме или «вожаком отморозков» на радость дедушке. Или наоборот. Теперь детские связи остались в прошлом. И даже если старые друзья – те самые отличники–бойскауты или рэперы–хулиганы – периодически заходят к своему приятелю в гости и вовлекают в свои дурацкие затеи, их присутствие в его жизни не самый важный фактор. Он больше не считает «компанейское самоутверждение» основным содержанием своей жизни. Теперь он предпочитает «профессиональное самовыражение».