Дмитрий Соколов - Книга сказочных перемен

Важно, что даже будучи реализованными, идеалы чаще всего не дают человеку реализации себя, не говоря уже о духовном развитии. Делая чужое по существу дело, человек остается в сущности «никем», он участвует не в своем спектакле, который не трогает его глубины. Вот что говорит И Цзин: «может быть, следуя за вождем, будешь действовать, но ничего не совершишь». Шиш.

«не вечно то, о чем идет дело», – говорит дальше И Цзин. Невроз, охвативший человека, как нарыв, стремится к выплескиванию вовне. Это выплескивание может идти разными путями. В таком обычном, но обреченном на провал, случае, человек винит в своих страданиях внешние силы – родителей, окружающих, государство, несправедливый мир и так далее. Он «творит суд» с окружающими, считая их виновниками своих бедствий. Давая часто временное облегчение, это подобно оплетанию себя веревками тем, кто и так достаточно запутан. «не одолевший себя идет на суд», – повторяет дважды И Цзин, то есть избежать суда можно, только одолев себя.

Как же это можно сделать? «Пусть он вернется и скроется в своем поселении из трехсот дворов». «Кормись от достигнутого встарь», – говорится в следующем пассаже. Что это значит? Да, очень похоже, это значит совет вернуться – вернуть себя – в свое прошлое, и желательно в далекое прошлое, в «маленькую деревню», к «достигнутому встарь», то есть, вероятнее всего, в детстве. Вспомнить свое детство, найти истоки конфликтов, осознать и взвесить первоначальные устремления и желания – вот путь лечения невроза. Но не отвергнуть ни одну из сил, влияющих тайно или явно на собственную жизнь, нет – принять все, с чем пришел в этот мир. И алкоголизм отца, и глупость матери, и тоталитарную родину, и биологические инстинкты – да мало ли что! Принять, обязательно принять, потому что именно их непринятие в прошлом порождало столько конфликтов. Вот золотые слова Книги Перемен по этому поводу:

«Пусть он обратится и воссоединит себя с судьбою, и в этой перемене да обретет он умиротворение».

Как бы не был привлекателен описанный путь лечения, не следует забывать, что мы находимся в сюжете невроза, терзающего нашу психику. И пока он не преодолен, мы становимся на пути сами у себя, наши действия взаимно-противоречивы, и вряд ли ведут к хорошим результатам. Последний комментарий И Цзин таков: «может быть, тебя пожалуют парадным поясом, но до конца аудиенции ты трижды порвешь его». Никакое количество денег и почестей не спасут того, кто не пришел к собственой цельности.

Жил-был парень один, такое себе тихое чучело, никак не огненный зверь. Откуда такие берутся? – а, родился и поэтому жил. Условно его звали Сюня, а как на самом деле – никто и не докапывался. Неинтересно было.

А Единорог жил в полях.

Сюню еще в детстве дразнили: «Эй! Иди поймай Единорога!» Он тогда смеялся во все свои зубы. Единорог очень сильный и бегает по полям как ветер; говорят, его волос сам режет человеческую кожу, а рог протыкает дыру во всем на свете, даже не касаясь. Как такого поймаешь? Люди болтают сами не знают что. Да и не нужен Единорог Сюне! Кому нужен Единорог? Ха-ха-ха!

Мама у Сюни была, а папы не было. Однажды Сюня спросил маму: «А где мой папа?» А мама ответила: «Его унес Единорог». Сюня не очень себе понял, как это, но, конечно, представил ясно, как Единорог ночью стоит у дверей, бьет копытом, папа выходит, садится на его спину, и тот уносит его далеко-далеко, за поля.

Все так и получилось однажды с Сюниной мамой. Была тихая ночь, Сюня проснулся и видит: мама собирается и тихо выходит. Он подбежал к окну: внизу, у дверей, стоял серебряный Единорог, весь как один мускул. Мама вышла, он подхватил ее на спину и ускакал. И больше Сюня маму не видел.

Тогда оказалось, что он уже большой мальчик, и ему надо жениться. Он женился на Малаве, бедной девушке. Она его ласкала, песни пела, Сюне хорошо было с ней жить. Но вот однажды ночью она берет его голову в свои руки, смотрит ему тесно в глаза и говорит: «Сюня, поймай Единорога!» Он говорит ей: «Да ты что? А как?» Она сразу сникла, отстала. Потом, через год, она еще раз вдруг так же сказала ему: иди, поймай! А вот еще через год вдруг видит Сюня: запрягает жена единственного у них коня, вешает на него дорожную сумку и выезжает из ворот. Он ей кричит: «Ты куда? Эй!» А она ему: «Поеду к Единорогу. Он сильный! Он быстрый! А с тобой мне – неинтересно!» И ускакала в поля, только пыль ей вслед заклубилась.

Горько стало Сюне, остался он совсем сиротой. Никому не нужен, сам себе не мил. И ведь вроде человек как человек, голова – два уха, но тут совсем расклеился, забился в угол, жить не хочет.

Пришли родители Малавы, спрашивают: «В чем дело?» Он им рассказал, как было. Они говорят: «Что ж ты сидишь? Иди, поймай Единорога!» Сюня на них накричал, и из дверей выгнал. Сел, плачет.

Единорог скачет в полях, Сюня плачет в углу.

Прошел месяц, другой. Сюня сидит, из дома не выходит. Тает парень с лица и с тела. С соседями не общается. Огород не копает. Крышу не чинит. Пошли дожди, в комнатах сырость. Однажды смотрит Сюня: сидит в углу лягушка. Старая какая-то, тяжелая, хочет от него упрыгать, а сама еле двигается. Он прикинул запустить ее в окно, а потом одумался. Наклонился, погладил ее по голове. Потом принес ей дохлых мух из-за печки. Все ж живая душа! И вдруг подсаживается к ней рядом, и говорит ей, сам не зная почему:

– Лягушка, лягушка, как мне поймать Единорога?

А она вдруг ему отвечает:

– Про это я, парень, сама не знаю. Но могу и узнать.

Он, не веря своим ушам, говорит:

– Как же ты узнаешь? У кого?

Она ему отвечает:

– У орла спрошу. Орел высоко летает, много видит.

И в ту же секунду лягушка как-то особенно квакает, задирает голову вверх – а на подоконник садится самый настоящий орел. Тогда лягушка ему говорит:

– Летаешь вольно, видишь дольно – где живет Единорог?

– Днем в полях, ночью в своем дворце, – отвечает Орел.

– Сильный духом, мощный телом, можешь ли отнести туда парня, во дворец единорожий?

– Отчего ж не мочь. Коли еда для меня найдется.

– Эй, – говорит Сюня, – какая еда? Какой Единорог? Не нужно мне вовсе в его дворец!

– Ну, не нужно, так не нужно, – соглашается орел.- до свидания, сестра Лягушка! До свиданья, добрый молодец! – и улетел.

– Ай-ай-ай, – сказала Лягушка, – Сглупил ты, мальчик Сюня. Ну, смотри, ты мне все же понравился. Авось да я еще тебе пригожусь. Пока!

И вдруг она одним прыжком оказалась на подоконнике. Сюня успел только спросить ее:

– Как же ты с Орлом так близка?

– А он меня съел когда-то, – ответила та. – Теперь мы с ним – одной крови.

Сколько на голове пальцев – столько понял из всего этого мальчик Сюня. Посидел он еще, поудивлялся. Себя пожалел всласть, а потом упал спать и увидел такой сон. Бегает он по полю, такой счастливый, как ветер по мягкой траве. Вдруг, откуда ни возьмись, охотники на лошадях. Он – бежать от них (а во сне у него – четыре ноги), но они скачут быстрее. И вот всадники загоняют его в какой-то угол, а потом расстреливают из луков. Он падает в собственную кровь, и дух его вылетает вон. Но только это еще не конец: дальше он видит, что охотники жарят его мясо и едят. И тогда все, кто ест мясо, становятся прозрачными для него, будто стеклянными. Он видит их мысли! «Славная охота!» – говорят они. – «Какой вкусный этот Единорог!»