Дмитрий Соколов - Книга сказочных перемен

Они – на вершине горы – все смотрели друг на друга. И Медведь смотрел на них. Но не вечно же так стоять! И он наконец встал и пошел. И когда он пришел в город, жизнь в городе постепенно восстановилась. Уже совсем с другим королем. И уже совсем без той машины. И Медведь, как всегда, стал приходить к ним каждый день, и греть их своим дыханием, и выполнять главные желания, и все пошло как обычно. Ну, или в общем-то, не так уж плохо. И все, конечно, и думать забыли о какой-то Лани и трех охотниках, которые давно-давно за ней отправились…

_________

_________

___ ___

_________

_________

_________

Опять мы видим гексаграмму, в которой одна иньская черта оказывается центром тяготения всех остальных янских. Она-то и символизирует собой «решающую малость». Чудесным героем из ряда решающих малостей является мышка из сказки про репку. А вы, между прочим, подсчитайте: дедка, бабка, внучка, Жучка, мурка – их пятеро, этих крупных и сильных животных – это пять сильных черт. А дело решает шестая, слабая, казалось бы, черта, маленькая мышка. (Та же мышка оперирует в «Курочке Рябе»)

Так в сказке про Лань странная мелочь убивает первого охотника, капитана. Всего-то искра, всего-то сфокусированный луч. И какая-то горная лань останавливает ход великого медведя и ломает налаженную жизнь всего королевства, вызывает гибель короля и разрушение машины – главного, вроде бы, источника энергии.

В этом суть сюжета: не бывает малости, не способной оказать влияние на ход событий. «малостью» считает что-то далекое от себя гордое и напыщенное эго , «царь природы». Не видя тайных взаимосвязей в мире и с тупой уверенностью ставя себя в центр событий, эго восстанавливает «малое» против себя, и потом помочь ему уже очень трудно.

Индеец Дон хуан заставляет своего ученика-американца (в «Путешествии в Икстлан») просить разрешения у маленького цветочка, и того аж крутит и ломает, настолько не хочется не то что склониться перед «малым», а даже просто принять его во внимание как равноценное существо. А сказки в один голос говорят: считайся с каждым муравьем, и именно муравьи, очень возможно, принесут тебе победу (как Психее и Василисе Премудрой). Примеры можно множить и множить, что говорит об универсальности рассматриваемого сюжета.

Заметим, что «Решающая мелочь» в этом сюжете склонна решать дело в позитивную сторону, помогать тому, кто «обладает правдой». Конечно, каждый дурак и почти каждый мерзавец считают, что обладают правдой. Вот важный момент проверки, указанный Книгой: «Обладай правдой в непрерывной преемственности». Это может указывать на то, что твоя правда должна быть правдой и твоих предков. Одобрил бы твой прадед этот поступок? Это можно понимать и так, что истинная правда должна быть цельной, не вырванной из контекста всеобщей жизни. Так, жадность и властолюбие обычно вырваны из гармонии; служа одному, угнетают другое. Все эти качества и их временных носителей данная ситуация выбрасывает из игры и заметает снегом так же легко и быстро, как Капитана и графа Живомора.

а вот теперь скажите мне, как называется та малость, что помогла Ване добиться своего – поймать прекрасную Лань? Почему она не убегает от него? (Верхняя триграмма – ветер – образ Лани; Ваня, идущий к ней снизу – нижняя триграмма, сплошной ян, мужской порыв.) …

решающая малость в обыденной жизни часто показывается человеку тем, что принято называть «знаками». От «благородного человека» требуется умение двигаться в соответствии с «общим потоком», и знаки – это постоянный источник взаимотношений «человека» и «потока». Если ты двигаешься правильно, то мир за тебя, автобус приходит вовремя, и шофер одет в такую же кепку, как твой любимый дядя. «низкий человек», то есть человек неразвитый и грубый, видит знаки только в очень явной и материальной форме, но даже и тогда легко отсылает их в огромный котел «случайностей», в котором потом он может утонуть или долго страдать, как в адском вареве. «благородный человек» видит знаки еще в форме зарождающихся сущностей. Он не гордится своим «собственным» путем, но готов идти с Дао, с «общим потоком». Знаки воспитывают его. «Воспитание малым» – таково название соответствующей гексаграммы И Цзин.

Однажды – я вам не скажу, когда – в город с горы пришел бродяга. Не очень старый, но уже и не молодой. Тихий такой, спокойный. Одежда – смешно сказать. Зашел в трактир. Сел в углу кушать. А надо сказать, что в городе в это время были совсем другие порядки. Королем после всей той анархии стал Неглуб, нагл и глуп. Он навел «порядок» – то есть везде была слежка, какие-то особые паспорта и прочая ерунда. А бродяга выглядел, конечно, слишком подозрительно. И вроде бы мужик как мужик, но будто бы немножко из другого времени. Не долго думая, его арестовала первая полицейская команда, прямо там, в углу трактира. Документов у него не было, да он, кажется, и не очень знал, что это такое. И сразу же из трактира направился в тюрьму.

Ваня-Чудик, конечно.

Но то, что он стал рассказывать на допросе, сразу же вывело его из тюрьмы и направило во дворец. Слишком фантастические вещи он отвечал на самые простые вопросы. И скоро его допросом занялся главный тюремный генерал. И вскоре доложил об этом королю (тот очень живо интересовался тюремными делами).

Вот и встретился Ваня с королем. Сел Неглуб напротив его за столом и стал расспрашивать. А Ваня – что ж, спокойно правду говорит. Что пошел охотиться за оленем по королевскому приказу. Что спутники отстали, а двое погибли. Что лань он встретил и поймал. Только не поймал, а отпустил. Что теперь пришел посмотреть на родимый город, и совсем награды не хочет.

Ну, когда он сказал о награде, Неглуб захохотал и сказал, что если Ваня сумеет сберечь башку – это и будет его крайняя награда, только она ему не очень светит. И единственный способ получить эту награду – это устроить ему, королю, встречу с прекрасной Ланью. Вот и все, и больше никаких условий. Только в горы Ваню тоже не отпустили. Даже и с командой охранников. Ясно, что он ускользнет и в горах останется. Нет – пусть он так косулю приведет. Силой мысли. Письмо пошлет, или еще как. Сроку – три дня. Потом – казнь.

Посадили Ваню-Чудика в темницу, где только одно малюсенькое окошко под потолком обозначало, день сейчас или ночь. Ему было очень грустно. Не стал бы он приводить, конечно, свою Лань к жестокому королю. И ясно было, что скоро ему придется умереть. И ужасно грустно было, что ее он уже не увидит.

Вот так прошла ночь, потом день, потом ночь. Ваня, как мог, выглядывал в окошко, чтобы хоть с какой-нибудь живой душой для Лани весточку передать. Нет, не чтобы пришла – чтобы знала, что произошло. Потому что когда умирает один любимый, другому нужно об этом знать. И может быть, что-то же, что-то же – можно сделать? Потому что когда умирает один любимый, он умирает за двоих. И ему было очень грустно, пусть он и не подавал виду.