Михаил Шойфет - Нераскрытые тайны гипноза

Вместе с тем нет смысла искать комплексы у каждого. Одни и те же обстоятельства не оставляют одинаковых переживаний даже у близнецов. Кто-то всю жизнь будет маяться, что не успел вернуть долг умершему, другой с удовлетворением убьет своего кредитора и не будет страдать от «комплекса вины», и не потому, что все осознал в психоаналитическом смысле, а потому, что нравственные чувства у него не развиты, проще говоря, совести нет. У таких субъектов не только нет комплексов, но и все их желания им хорошо ведомы, поэтому они спят и не видят тревожных сновидений.

Любая форма психической деятельности опирается на следы прежних действий, восприятий, переживаний, которые вступили в многочисленные связи. Последние в соответствующих ситуациях актуализируются и определяют деятельность человека, его мышление, поступки, мотивы действий. «Через голову человека в течение всей его жизни не проходит ни единой мысли, которая не создавалась бы из элементов, зарегистрированных в памяти» (И. М. Сеченов).

Выдающийся французский психолог и врач Т.-А. Рибо в превосходной монографии «Болезни личности» говорит: «…болезнь является самым тонким экспериментом, осуществленным самой природой в: точно определенных обстоятельствах и такими способами, которыми не располагает человеческое искусство» (Рибо, 1886, с. 67). Одним из самых характерных опытов, поставленных самой природой, является амнезия — отсутствие памяти, утрата способности сохранять и воспроизводить ранее приобретенные знания. Прежде всего надо сказать, что амнезия амнезии рознь. Один, ударяясь головой, перестает узнавать формы и цвет, другой, испугавшись, что утонет, забывает язык, на котором говорил тридцать лет, третий из-за болезни и вовсе впадает в полное беспамятство. Очевидно, каждый раз нарушается какой-то определенный вид памяти, а значит, и какой-то мозговой механизм, ответственный за сохранение или воспроизведение определенной группы следов.

Получив предварительную информацию, мы подготовились, чтобы рассмотреть амнезию, вызванную гипносомнамбулизмом. Примечательно, если патологические амнезии возникали в результате падения в воду, удара головы о пол, то для вызова гипносомнамбулической амнезии ничего этого, конечно, не требуется. Однако ответить, каков механизм ее появления, никто не берется.

Гипносомнамбулизм чудесным образом открывает доступ к бессознательной памяти. С одной стороны, проникновение в эту область памяти облегчает выявления ее регулирующего влияния на личность, с другой — можно узнать о том, что происходило в разное время в состоянии бодрствования, в гипносомнамбулизме, сколь бы большой отрезок времени ни отделял от этих событий. Но вот незадача, когда человек выходит из гипносомнамбулизма, его память чаще всего не сохраняет следы происходившего. Вот такой необъяснимый феномен. Хотя надо сказать, что амнезия является одним из наиболее любопытных и лучше других изученных феноменов гипносомнамбулизма. Амнезия является облигатным [131] Облигатный — обязательный, непременный. Термин, применяемый для обозначения свойства, непременно присущего данному явлению, состоянию. признаком того, что гипносомнамбулическое состояние подлинное. Она может быть спонтанной или спровоцированной, то есть внушенной. Заметим, что амнезия констатируется только при пробуждении, в отличие от других гипносомнамбулических феноменов.

Внушением в гипносомнамбулизме можно воспроизвести все формы расстройства памяти, с разнообразием которых клиника вряд ли может сравниться. Это разнообразие ограничивается только желанием гипнотизера. Загипнотизированного можно лишить каких угодно знаний и способностей, требующих участия памяти. Например, его можно сделать неспособным писать, рисовать, читать, заниматься музыкой, шить, говорить и т. д., вплоть до невозможности производить самые простые действия. Можно внушить забыть гласные, согласные, одну гласную или согласную; лишить знания имен существительных, чужого или собственного имени; забыть иностранный или родной язык; запретить считать до известной цифры, писать цифры и т. д.

«Если допустить, что все наши воспоминания имеют условия своего существования в нервных клеточках и в группах этих клеточек, то можно было бы сказать, что посредством внушения парализуют ту или иную клеточку, ту или иную группу клеточек, как парализуют мускул» (Бони, 1888, с. 68).

Достаточно внушить испытуемому забыть свою прежнюю жизнь, чтобы дезорганизовать ход памяти, нарушить умственную деятельность. В результате испытуемый напоминает параноика или шизофреника. Внушение блокирует какие бы то ни было воспоминания, «уничтожает» понятие личности и может даже вызвать, как это сделал однажды Ж. Льежуа, полную потерю памяти. Ш. Рише говорит, что при внушении «Забыть все» ему приходилось наблюдать такой страх и такое расстройство душевной сферы загипнотизированного, что он больше не решался повторять этот опыт.

Убедительнее любого рассуждения является опыт. Приведу пример из собственной практики. Москва, 1989 год, киноконцертный зал «Варшава». Зал переполнен, негде яблоку упасть. Зрители затаив дыхание ждут, когда гипнотизер вернет кого-нибудь в «реальное состояние», чтобы насладиться его растерянностью, поскольку он, как они слышали, ничего или частично не будет помнить, а заодно убедиться, что на сцене обычные зрители, а не родственники гипнотизера. Такое подозрение всегда закрадывается, даже если человек видел подобное много раз. Уж такое это невероятное событие! Как правило, зритель такого зрелища рассуждает однообразно: «Чтобы меня загипнотизировали, да не может этого быть». А кого же тогда гипнотизируют?

Подошла очередь выводить из дальних гипносомнамбулических странствий очередного участника Театра гипноза.

В ожидании его возвращения к реальности, рассматриваю его. Мужчина как мужчина, невысокий, средних лет, круглая голова, которую давно покинула растительность. Небольшой животик, сдерживаемый стильным пиджаком василькового цвета, рвется наружу. Смотрю на часы, уже прошла минута. Что-то задерживается мужчина, видимо, далеко «улетел». Наконец-то веки расклеились, задрожали и медленно поползли вверх, как жалюзи на окнах. Однако, что это: глаза его пусты, словно глазницы мертвого черепа. Одним словом, растение, да и только. Впечатление такое, как будто человека спустили на парашюте из другого мира, где он всю жизнь был глух и нем. Лицо его выражало штиль, полное безветрие души. Опыт мне подсказывал, что память у мужчины отшибло напрочь, как после гильотины. Меня обуял страх: а вдруг он так ничего и не вспомнит? Хотя, как известно, такого быть по определению не может. С опаской спрашиваю: «Кто вы?» «Инопланетянин» безмолвствует. Выражение его лица не меняется, он не слышит вопроса и не видит тысяч устремленных на него зрительских глаз. Он живет своей, непонятной для нас, землян, жизнью.