Михаил Шойфет - Нераскрытые тайны гипноза

С одним из участников был проведен опыт по нахождению) вариантов применения простым хозяйственным предметам. После того как он выполнил задание и определил все способы применения щетки, его спросили, почему он не назвал еще некоторые возможные применения, и повторили ряд его же ответов в негипносомнамбулической серии. На что он с возмущением ответил, что «говорить так он не может» и чтобы «не ждали от него подобных ответов».

Опыты показали, что испытуемые по-новому «видят» старый предмет, замечают такие его свойства, которые ранее оставались для них скрытыми. Если в обычном состоянии испытуемые ищут применение предложенному предмету вне связи с другими вещами, то почти все испытуемые в гипносомнамбулизме начинают его «совершенствовать», строить, основываясь на нем, сложные сооружения или использовать его как часть (может быть, даже несущественную) какого-нибудь другого агрегата.

Ответы испытуемых при внушении им образа выдающейся личности отличаются большой необычностью, неожиданностью, они очень интересны по своему построению. Часто испытуемый дает ответ, с точки зрения экспериментатора, совершенно абсурдный, но его обоснование оказывается весьма логичным. Сравнение контрольной группы с гипносомнамбулической по числу актуализированных свойств всех предметов показывает, что испытуемые в гипносомнамбулизме называют почти в 2,5 раза больше свойств. Общее число всех использованных свойств у контрольной группы равно 15, сомнамбулической — 35. Негипносомнамбулическая группа, сказав, что ключ можно использовать как проводник электрического тока, предлагала применить и другие предметы. В гипносомнамбулизме такая тактика встречается редко, так как образ великого человека «не дает» повторяться, он делает такой путь поиска неинтересным для испытуемого. Факт изменения в сомнамбулизме набора используемых признаков и «отказ» от старого решения задания при сохранении стабильного количества ответов заслуживает внимания. Испытуемый в образе «великого человека» находит новые признаки и на их основе строит новые ответы, происходит «новое видение» старых объектов, а актуализация старого стереотипа заменяется «новым мышлением». То же наблюдается при сравнении понятий. В опытах с использованием гипносомнамбулизма испытуемые находят скрытые свойства предметов и устанавливают связи между ними на основе этих маловероятных свойств.

В основе формального увеличения числа новых ответов испытуемых в гипносомнамбулическом состоянии и актеров, разыгрывающих роль, лежат разные причины. Актер, придумавший в первой серии экспериментов (без роли) все, что он мог, стоящий перед необходимостью дать еще иные новые ответы, начинает «дорабатывать» уже найденные признаки, продолжая вести поиск их применения в других возможных ситуациях. Стратегия сомнамбул совсем иная. Хотя мы видим, что увеличение новых ответов наступает в обоих случаях (в сомнамбулизме и при разыгрывании роли), однако при этом они «разного качества».

Анализ экспериментальных данных дал возможность сделать заключение об активизации творческих процессов в гипносомнамбулизме, при внушении адекватного образа, а также о существовании различий между актерами, играющими роль, и сомнамбулами-испытуемыми, при внушении роли, по характеру получаемых ответов. При внушении активного образа в гипносомнамбулизме может достигаться значительная активизация творческих процессов, в том числе вербального характера. При этом изменяется сам стиль мышления. Появляется «новое видение» старых объектов, изменение личности ведет к актуализации иной стратегии мышления, другому набору приемлемых и неприемлемых ответов. Испытуемый дает уже не отдельные ответы, а строит целую систему рассуждений. Ответы, полученные при разыгрывании роли, отличны по характеру от результатов выполнения заданий сомнамбулами. Те дают, по существу, «более глубокие» эффекты, чем актеры.

Методика активного функционирования в состоянии гипносомнамбулизма убеждает, что когда внушается образ другой, высокоталантливой личности, то внушенная личность изменяет характеристики интеллектуальных процессов. Полученное принципиальное расхождение в результатах у профессиональных актеров и основных испытуемых в состоянии активного функционирования в сомнамбулизме еще раз подтверждает принципиальную разницу состояний при их внешнем сходстве.

О. К. Тихомиров пишет, что наиболее выраженно испытуемые отличались от актеров по двум направлениям, одно из которых было парадоксальным. Испытуемые — неактеры, с внушенным образом активной творческой личности, вели себя гораздо более артистично, чем настоящие актеры, которые выполняли предложенные им тесты достаточно сосредоточенно, спокойно и даже несколько вяло. Неактеры действительно переживали внушаемое состояние. Общая картина поведения оставляла впечатление, что процесс решения тестовых задач воспринимался и осуществлялся ими как подлинный акт настоящей творческой мысли. Это поведение, говорит Тихомиров, было настолько красиво и ярко, что само по себе воспринималось как творческая реакция, а банальные по содержанию тестовые задания решались испытуемыми необычно, с философскими, логически стройными и законченными обобщениями (Тихомиров, 1984, с. 158–169).

Чем интересен и ценен парадоксальный стиль мышления, возникающий в связи с изменением сознания в сомнамбулизме? Для занятия наукой в известном смысле необходимо «параноидальное» мышление, состояние одновременного постижения двух или более противоположных или противоречащих друг другу идей, образов, концепций. Применяя подобное мышление к познанию природы, ученый старается раскрыть ее «заговоры» и обнаружить связь между несовместимыми на первый взгляд двойственными явлениями. С позиции здравого смысла и рациональной логики во многих случаях это сделать вряд ли возможно. А при таком раскованном взгляде на мир, который может быть вызван гипнотическим трансом, получает преимущество царство «безумных», парадоксальных идей, озарений, предчувствий, наитий, что зачастую приводит к открытиям там, где, казалось бы, нет на это оснований. Этот процесс называется «подсознательным творчеством».

В современной физике без парадоксального стиля мышления не обойтись. Путь проникновения в природные закономерности настолько усложнился, что стиль мышления, связанный с логикой, здравым смыслом и причинно-следственными связями, лежащими на поверхности и читаемыми логическим путем, исчерпал себя. Исследователь психологии творчества, историк науки и философ, академик Б. М. Кедров пишет: «Открытие может совершиться при помощи индукции и дедукции, то есть обыкновенного логического рассуждения, подобно вычислению, но когда дело доходит до прорыва в новую область, до преодоления психологического барьера и ниспровержения привычных представлений, — тогда и индукция, и дедукция уступают место интуиции» (Кедров, 1987). Парадоксальный стиль мышления, имея определенный образный строй, формируясь в подсознании, присущ людям творческих профессий, без него нет искусства как такового.