Тимур Гагин - Занимательная физика отношений

«Правильный» пикапер предлагает пережить вместе именно влюбленность: яркую, вкусную и без последствий. А то, что у него этих влюбленностей сразу много, так это от широты души. Собственно, у спокойных и устроенных в жизни женщин с сильной половой конституцией (то есть, как и у мужчин, не у всех) тоже так бывает. Просто общество относится к ним с несправедливым осуждением, а потому женщины такое свое «пикаперство», как правило, не афишируют.

Средняя же барышня с заниженной самооценкой в силу неуверенности в себе и прочих отягощающих жизнь факторов стремится к стабильности: влюбленность проходит, и начинаются новые страдания о подлеце-принце, который-де попринцессил и бросил. Девушки, он вам совсем не то предлагал, не любовь до гроба! Он предлагал — влюбленность. Временный праздник новизны и удовольствий. И если получится, хорошую дружбу потом.

Можно, я притчу расскажу, уж очень она мне нравится. Это, скажем так, диспут между любовью и влюбленностью, но, мне кажется, основные положения этой беседы применимы к отношениям между людьми вообще.

— Ах, Любовь! Я так мечтаю быть такой же, как и ты! — восхищённо повторяла Влюбленность. Ты намного сильнее меня.

— А ты знаешь, в чём моя сила? — спросила Любовь, задумчиво качая головой.

— Потому что ты важнее для людей.

— Нету моя дорогая, совсем не поэтому, — вздохнула Любовь и погладила Влюбленность по голове. — Я умею прощать, вот что делает меня такой.

— Ты можешь простить Предательство?

— Да, могу, потому что Предательство часто идет от незнания, а не от злого умысла.

— Ты можешь простить Измену?

— Да, и Измену тоже, потому что, изменив и вернувшись, человек получил возможность сравнить и выбрал лучшее.

— Ты можешь простить Ложь?

— Ложь — это меньшее из зол, глупышка, потому что часто бывает от безысходности, осознания собственной вины или из нежелания делать больно, а это положительный показатель.

— Я так не думаю, бывают ведь просто лживые люди!!!

— Конечно, бывают, но они не имеют ни малейшего отношения ко мне, потому что не умеют любить.

— А что еще ты можешь простить?

— Я могу простить Злость, так как она кратковременна. Могу простить Резкость, так как она часто бывает спутницей Огорчения, а Огорчение невозможно предугадать и проконтролировать, так как каждый огорчается по-своему.

— А еще?

— Ещё могу простить Обиду — старшую сестру Огорчения, так как они часто вытекают одно из другого. Я могу простить Разочарование, так как за ним часто следует Страдание, а Страдание очищает.

— Ах, Любовь! Ты действительно удивительна! Ты можешь простить все-все, а я при первом же испытании гасну, как догоревшая спичка! Я так завидую тебе!!!

— И тут ты не права, малышка. Никто не может прощать все-все. Даже Любовь.

— Но ведь ты только что рассказывала мне совсем другое!!!

— Нет, то о чем я говорила, я на самом деле могу прощать, и прощаю бесконечно. Но есть на свете то, что не может простить даже Любовь.

Потому что это убивает чувства, разъедает душу, ведет к Тоске и Разрушению. Это причиняет такую боль, что даже великое чудо не может излечить ее. Это отравляет жизнь окружающим и заставляет уходить в себя.

Это ранит сильнее Измены и Предательства и задевает хуже Лжи и Обиды. Ты поймешь это, когда столкнешься с ним сама. Запомни, Влюбленность, самый страшный враг чувств — Равнодушие. От него нет лекарства.

Правда, здорово?

ДРУЖБА,по большому счету, — та же любовь. Чем старше мы становимся, тем сложнее обзаводимся настоящими, близкими друзьями. В основном друзья остаются с детства, со школы, института, армии. Именно настоящая, искренняя дружба «из детства» похожа на любовь. Вначале тоже надо «вдружиться» — вляпаться в романтические и целью-не-обоснованные отношения со случайным, в общем-то, человеком. И уже потом, когда ярлык «свой» на нем стоит, когда внутренняя стража его за чужого не держит, тогда и принять его объективно разное личностное своеобразие куда как проще.

Замечали? Смотришь на друзей человека и не понимаешь, как с такими можно дружить. А он(а) дружит. Причем, что характерно, отчетливо зная про трусость, склонность прихвастнуть, нечистоту на руку и плаксивую мстительность своих старых друзей. И ей (ему) с этими друзьями честно хорошо. Хотя временами нужно и отдыхать. Или перемыть их кости с другими друзьями.

Отличается дружба от любви (длительных отношений) всего двумя моментами: как правило, это отсутствие сексуального подтекста (или прямого «текста») и эксклюзивности. Друзей, конечно, тоже ревнуют, но все ж мало кто хочет, чтобы друг всю свою жизнь провел «с тобой и только с тобой».

Суть искренней, романтически-мушкетерской, иррациональной (а не по типу «ты мне, я тебе») дружбы проста. Человек привязывается к человеку. К самому человеку, к его виду, голосу, манерам, интересам, словам, желаниям. Люди, у которых не было опыта отношений ради отношений, дружбы, как в детстве, ради дружбы, потом умеют дружить только как бизнесмен с прокурором: единственно на тему своего бизнеса. Дела. Задачи. Цели. Конечно, это совсем не та дружба, это просто возможность задействовать другого в своих интересах. Пусть и на фоне хороших отношений. И вот двое выпивают вместе, чтобы показать друг другу, что они близки и могут какую-либо просьбу «друга» удовлетворить.

«Настоящая» дружба не имеет практической цели, привязанной к месту и времени. Это роднит ее с любовью. И отличает от влюбленности.

Он был предупредителен и галантен.

Она шутила на грани фола и смеялась, запрокидывая голову

Он касался ее шеи чуткими пальцами и шептал на ушко нежные непристойности.

Она отстранялась, а потом прижималась к нему со всей страстью.

Он методично рассказывал ей о себе, о маме, бабушке и дедушке.

Она потрясала его цитатами из классиков и современников.

Он прижал ее к груди и пригласил проснуться вместе.

«Судьба», — подумала она. И осталась.

Он тщательно, до блеска вымыл ванну и вспенил в теплой воде что-то ароматное.

Она небрежно вышагнула из прозрачного белья и красиво погрузилась в ослепительную пену.

Он взбил коктейль из мороженого с клубникой и разлил по высоким бокалам белое вино.

Она вынула из чемодана платье с самым глубоким декольте и нанесла на кожу — там, у самого декольте, — несколько капель дорогих духов.

Он резал тонкие кусочки ветчины, клал их на умопомрачительные тосты и предлагал ей заедать это великолепным греческим салатом.