Клаудио Наранхо - ГЕШТАЛЬТ - ТЕРАПИЯ

(А японская музыка очень приятная - даже, можно сказать, какая-то непорочная. Да, вот так нужно начинать, в непорочности. Ты puer aeternis {вечный ребенок - лат) и вообще нежное создание.

Да, как я жесток к себе, к своему телу. Монах мучит и убивает мое тело.Неудивительно, что я повесил Распятие над кроватью: «того, кто умер».)

Монах: Я стал тем, кто я есть, потому что ты оставил своих друзей - игроков в Миннесоте.

Новый Я: В этом нет смысла.

Монах: «Не мудрствуй боле, обратися к смыслу.»

Новый Я: У тебя острый язычок, старик.

Монах: Спасибо за добрые слова, сын мой.

Новый Я: Я не твой сын, благодарение Господу.

Монах: Вижу, ты признал меня.

Новый Я: Ты хочешь сказать, сдается мне, что каждый, кто подавил в себе мужчину, стал мне

матерью. Кстати, а ты заметил, что мы поменялись ролями?

Монах: И это оказалось не столь важно, как мы думаем, не правда ли?

Последнее предложение получилось из ощущения, что оба характера больше не исполняют роль антитезы. Оба изменились настолько, что стали обмениваться одинаковыми колкостями («Новый Я» терзает, монах чувствует себя жертвой), таким образом, теперь нет разницы, кого как зовут и кто в какой роли.

Когда мы говорим «Это хорошо» вместо «Мне хорошо», «Это не удобно» вместо «Мне не нравится›, «Это правильно» вместо «Я одобряю» мы проецируем себя в безличностное «Это». Иногда этого требуют нормы языка или осознанное желание отделить себя от высказываемого, свести к минимуму свою собственную оценку или замаскировать свою ответственность под свою же реакцию. Между тем проецирование может способствовать полному отказу своего участия в переживании: такой человек хороший - но не потому, что он нравится именно нам, такой-то человек плохой - но не потому, что именно нам он неприятен.

Различные формы проекции хорошо описаны в психологической литературе. Здесь нас интересует тип проекции, который в психоанализе называется «защитной»: Это процесс наделения кого-то или чего-то атрибутами или качествами нас самих, когда мы не хотим, чтобы они были признаны за наши. Другими словами: «В чужом глазу заметить и соломинку, а в своем и бревна не видать».

Когда мы отказываем себе в участии в своем переживании или не признаем некоторые свои черты, то мы не видим себя в реальном свете, искажаем свое восприятие реальности атрибутами всего, что отвергаем в себе. В частности, это касается восприятия другого человека (возможно, из-за степени нашего личного вовлечения в осознание другого). В Гештальт-терапии мы работаем и с образами грез как с проекциями индивида, но не на реальное окружение, а на воображаемое окружение состояния грезы.

Проекции представляют собой иллюзию, но и реальность тоже. Они иллюзорны в том, что часто не принадлежат объекту, которому мы придаем атрибутику (иногда проекция и реальность могут совпадать). Они реальны в том, что являются образами нашей внутренней жизни, дорогой к себе.

Главным приемом ассимиляции проекций является, мы уже говорили об этом, идентификация с проекцией посредством обыгрывания:

Т.: Что вы сейчас испытываете?

П.: Чувствую, что за мной внимательно следят. Не думаю, что я вам нравлюсь.

Т.: Станьте на время мной. Представьте себя на моем месте и попытайтесь выразить чувства или

мысли, какие я могу испытывать.

П.: Она такая скучная. Лучше сидеть дома, чем слушать ее. Мне она совершенно неинтересна, а

я сижу с ней, так как предполагается, что я ей помогу.

Т.: А теперь повторите это снова как свое заключение о себе, и посмотрим, подойдет ли.

П.: Я скучная. Я неинтересная, и я не могу поверить, что я вам нравлюсь или что вам нравится уделять мне внимание, поскольку я его не заслуживаю. Ну конечно. Как раз так я и думаю.

В этом примере обыгрывание служило как средство, чтобы пациентка испытала содержание своей проекции, но оказалось недостаточным. К контакту с ее собственным переживанием (она посчитала себя неинтересной) привело предложение реформулировки проецируемого переживания в свое собственное. Это эквивалентно подмене «Я» на «Это» и может быть проделано по-разному. Иногда достаточно вопроса: «Это ваше собственное чувство? Вы узнаете в этой роли себя?» и др. Иногда необходима полная реформулировка переживания подмененной сущности. Когда прибегают к укороченным высказываниям, то на жаргоне Гештальта это называется «примеркой».

П.: Мне не нравится ваша уклончивость. Вы изворачиваетесь, болтаете, и я не знаю, где вы настоящий.

Т.: Теперь «примерьте» это.

П.: Мне не нравится моя уклончивость. Я изворачиваюсь, болтаю, и люди не знают, где я настоящая. Да, это правда.

Иногда ассимиляция проекции удается изменением межличностного диалога на внутриличностный:

П.: Мне неловко, Джейн, ты смотришь так, будто ожидаешь от меня чего-то выдающегося, а я все время боюсь разочаровать тебя.

Т.: Представьте, что вы Джейн, и говорите с Генри так, что ему становится неловко.

П.: (Генри) Ты такой умный парень, а говоришь

глупости. Где твой талант, Генри? Ведь ты же не обыкновенный, как все. Ты знаешь, что можешь быть лучше.

Т.: Хорошо, теперь усадите Генри на тот стул и скажите ему то, что сказала вам Джейн.

П.: Генри, ты гений. А ведешь себя совсем не так. Ты напрасно тратишь свою жизнь. Ты ведешь себя как обычный парень, а возможностей у тебя гораздо больше. Ты должен относиться к себе более серьезно и показать миру, кто ты на самом деле.

Т.: Хорошо. Теперь вы «обвиняемый», ответьте на то, что только что сказали.

П.: Да пошел ты… Я по горло сыт своей

гениальностью, чтобы еще развлекать тебя и быть тем, кем ожидала видеть моя мамочка своего чудесного сыночка. Я - это я, и все. Я здесь в свое удовольствие, и плевать мне на все твои ожидания!

Т.: Теперь продолжайте диалог.

П.: Поосторожнее, Генри. Твоя новая философия звучит довольно убедительно, но это лишь поза. Если ты перестанешь слушать меня и будешь поступать по-моему, то окажешься в дураках и останешься один. Ты что-то из себя представляешь, потому что я хорошо о тебе заботилась. Ты так вырос за эти годы, а теперь собираешься похерить все.

Как в приведенной иллюстрации, проекции часто соответствуют личностным аспектам, которые мы в Гештальте называем «обвиняемым» и «обвинителем». В данном примере индивид чувствует критику, несоответствие предъявляемым требованиям, вину, смущение и т.д.; в начале же он судит других и принимает требуемую роль. В обоих случаях проекция может раскрыть то, чего не может простая интроспекция или неподготовленное внутриличностное столкновение, для чего терапевту потребуется затратить время на пробуждение экспрессии проекций (например, посредством звуков) и их выявление или проявление, прежде чем приступить к реассимиляции.