Павел Эрзяйкин - Ваши дети – не ваши дети

Скажите, почему подростки кончают жизнь самоубийством и как родителям это предотвратить?

В родителях много высокомерия. Взрослые думают, что они – причина всего на свете и уж точно того, что происходит с их детьми. Когда дети погибают – это бегство от родителей или погоня за чем-то, что важнее и ценнее жизни. У моих знакомых сорвался с перекладины и погиб единственный сын. На эту перекладину он взобрался в третий раз – предыдущие два раза его оттуда успевали снять. После трагедии у папы ноги отказали, у мамы сердце прихватило. Бесполезно искать причину и винить себя. Здесь лечит только принятие. Принять то, что взобраться на высоту для ребенка было важно, очень важно, важнее родителей. Зачастую, когда в семьях после гибели ребенка остается еще один – все переключаются на него. Его начинают перекармливать вниманием, нежностью, заботой. От такой приторности тоже хочется сбежать.

Дети уходят от нас, когда мы или окружающая среда давит, а они не могут адаптироваться или сопротивляться. Тогда они живут в психиатрической больнице или просто уходят из жизни. А что будет поводом? Это не важно, если они решили «уйти». Ребенок может утонуть в луже, которую другие даже не заметили. Глупо потом обвинять городские службы, что лужу не осушили. Как будто лужа виновата в том, что ребенок утонул. Ну, попробуйте и море осушить, ведь в нем столько людей тонет. Будьте примером того, что жить можно весело, интересно, с удовольствием, что жизнь – это бесконечное количество открытий, и ваши дети ни за что со своей жизнью не расстанутся.

Исторически сложилось такое мнение, что все, находящееся у нас в трусах, – нечто грязное и неприличное. Никто уже не помнит, кто это начал, но сейчас все именно так. Даже мат состоит из слов, относящихся к половой сфере. Мы учим детей мыть руки после туалета, а не до, и так формируется отношение к половым органам – как к чему-то заразному и омерзительному. Из-за этих стереотипов живем и притворяемся, что половых органов нет вообще, поэтому их нет и у кукол. Но ведь ребенок их видит, и у себя, и у других детей, и со временем в нем формируется невротическое напряжение: почему этого нет у игрушек и где это тогда? Но спросить взрослых нельзя, так как они на эту тему говорят только шепотом, краснея и потея. Отсутствие гештальта и целостности восприятия создает вопрос, и человек становится одержимым. Интерес растет с каждым годом и в дальнейшем проявляется в том, что самые посещаемые сайты – это порносайты.

Будучи родом из детства, мы продолжаем искать те не увиденные половые органы, которых не нашли в детстве у кукол.

Ребенок, когда познает мир и проходит этап становления, интересуется всем, и если мы своими страхами и тревогой не зациклим на чем-то его внимание, то это пройдет и в более взрослом возрасте не проявится. Взять то же подсматривание. Откуда это? Подсматривают, когда что-то скрывают. Если ничего не скрывают, не возникает и напряжения. В нашем обществе все, что связано с сексом, принято прятать и скрывать, и потому вуайеризм стал самой распространенной патологией. Люди смотрят «Дом-2», «За стеклом» – они любят подсматривать, переживать за других, обсуждать жизнь соседей. Это закладывается в детстве. В определенный момент ребенку становится интересно его собственное тело и то, чем он отличается от других. Все проблемы в обществе, связанные с отклонением от якобы социальной нормы (иначе говоря, извращения), – это психологические травмы, и наше неуместное и неадекватное поведение с ребенком в раннем возрасте, и предвзятое негативное отношение к половой сфере.

Дети, которые растут в деревне, видят, как происходит секс у собачек, кошечек, коров, и окружающие их взрослые относятся к этому спокойно. Сначала это вызывает у ребенка интерес, как любое новое действие, но постепенно он охладевает.

Если внимание и наблюдение за «сексом» животных (как проявление детской любознательности и любопытства) взрослые воспринимают неадекватно, то они закрывают ребенку глаза, начинают лупить его, орать, запрещают смотреть, стыдят и врут (мол, это животные так играют). Так взрослые становятся авторами невротического напряжения и внутренней одержимости у ребенка. Пустоту после вопроса «Почему нельзя смотреть?» он начинает заполнять разными фантазиями. Любое естественное действие (а секс относится к естественному действию) не уникальное, а обычное. Если бы взрослые относились к сексу так же спокойно, как кошки или собачки, а не делали из этого какое-то суперспециальное событие, что-то из ряда вон выходящее, то не формировали бы и предвзятого отношения.

Я не призываю никого к нудизму – я призываю к естественности. Если вас видят голым, то, скорее всего, ребенка травмирует не ваша нагота, а то, как вы ведете себя – смущаетесь, скрываете, орете. Этот испуг, тревога, страх передаются ребенку. Он ворвался в комнату, где вы занимаетесь сексом, – не делайте из этого события и скандала, и тогда ребенок увидит, что родители заняты, возьмет, что ему нужно, и уйдет. Когда вы лепите пельмени и заходит ребенок, вы же не стесняетесь того, что он застал вас за приготовлением еды. Секс ничем не отличается от этого занятия, точно так же, как наши половые органы ничем не отличаются от других органов и не являются чем-то особенным.

Однажды на консультации женщина рассказала мне историю, как ее пятилетняя дочь пошла в гости к соседке, которой было семь лет. Когда дочь вернулась, женщина ее, конечно, спросила: чем они занимались? Дочь ответила: «Мы играли в дом». – «А что вы делали?» – «Мы играли в маму и папу – сняли трусы, я легла, раздвинув ноги, а она легла сверху». После чего эта женщина начала бить дочь по лицу и остановилась, когда лицо ребенка было уже все в крови. Так напряжение мамы, связанное со всем, что касается секса, выплеснулось на дочь. Не понимая и не осознавая, мы транслируем на детей все наши страхи. Вы увидели, что ваш ребенок с кем-то целуется. Вам показалось, что это сексуально, но это вам показалось. А дети могут делать это вполне наивно, просто подражая тому, что видели в фильмах, и не приписывая своим действиям оценок «плохо» или «хорошо». Они просто экспериментируют с новым движением, с новым действием, не подразумевая ничего. Если не обращать внимания, скорее всего, это не получит никакого развития, тем более того, которое вы уже придумали. Сценарий вашей истерики точно не сбудется, если вы его не передадите ребенку. В жизни ничего не повторяется, и если однажды так было, значит, в следующий раз будет по-другому, если только вы не захотите что-то повторить. Например, мальчик, учащийся в первом классе, приходит к маме и сдает ей своих одноклассников, показав снятую на телефон запись, где девочка целуется с мальчиком. Мама в шоке. Следуя своим извращенным сексуальным фантазиям, она что-то приписала увиденному на телефоне сына видеоряду, и понятен ход ее мысли: «Если они в первом классе это делают, то что будет во втором? А в третьем они уже все родят! Что это за школа такая!» Так накручивая себя, она выходит из равновесия и бежит в школу – стыдит учительницу, наезжает на директора и всех инфицирует своей тревогой. Тех мальчика и девочку вызовут и сделают виноватыми – кто-то ведь должен быть конечным пунктом и мусорным ведром этой тревоги, – и после такого скандала из них вырастут люди с точно таким же напряжением, как у той мамы.