Арон Залкинд - Фрейдизм и марксизм

Вытеснение и торможение.Вполне естественно таким образом, что при дальнейшем росте организма, при более ответственных столкновениях его с внешней средой, при накоплении во внешней среде таких раздражений, которые чужды взращенному им опыту, – при невозможности опереться на реакции окружающих, заменяя ими, как это было в детстве, свои собственные затраты, – при таких условиях подрастающий организм оказывается в состоянии стойкого и длительного торможения по отношению к этим раздражителям. Но среда, «реальность» требует конкретного приспособления, пред'являет обязательства на ответы, об'ективно уравновешивающие физиологическое положение организма в среде, без отношения к количеству затрат, без связи с суб'ективным фоном этого равновесия. Торможение по адресу новых раздражителей, т.-е. препятствие к накоплению новых, об'ективно приспособляющих навыков, должно уничтожиться под влиянием усиления, сгущения этих новых раздражений, – должно дать ход росту новых условных рефлексов. Торможение должно замениться растормаживанием.

Весь этот процесс и представляет собою «борьбу принципа удовольствия с принципом реальности»…

Чрезвычайно интересны в этом смысле опыты Павловской лаборатории над собаками (конечно, без всяких намерений фрейдовского их истолкования со стороны экспериментаторов): серией длительных и настойчиво организуемых раздражений (световых, звуковых или болевых), собака теряет способность реагировать обычным своим хватательным, слюноотделительным и прочими рефлексами на подносимый ей пахучий мясной порошок, независимо от длительности срока предшествовавшего ее голодания, – если демонстрация порошка не сопровождается соответствующими условными «сигналами» (звук, свет и пр.). Вначале, конечно, происходит настойчивое торможение по адресу этого нового раздражения («протест принципа удовольствия»): собака рвется к порошку, выделяет слюну и пр., – но пищи не дают без соответствующих предварительных сигнализаций («принцип реальности»), и она в конце концов «покоряется»: «принцип удовольствия уступает принципу реальности». Без получения «разрешения», без условного сигнала она попросту биохимически «не в силах» есть (нет слюны и прочих соков), не имеет «аппетита», «не хочет» есть.

С человеком, конечно, обстоит сложнее. Его влечения (общебиологические, социальные, половое) значительно богаче по содержанию, имеют много разнообразных ветвлений. Уступив реальности в одной из наиболее биологически для него ответственных областей (хотя бы в области непосредственного питания), он может сосредоточить целую серию торможений в отношении к другим раздражениям среды, биологически не первоочередного порядка *10. Да и эти первоочередные раздражители, хотя бы в области того же питания, у человека связаны с таким многообразным окружением (социальным и прочим), что постоянные торможения и здесь становятся неизбежными: колебания «аппетита» и об'ективного состояния пищеварения при изменении социальной обстановки, при конфликтах в любовной жизни и т. д.

Современная социальная среда и человеческий организм.Современная окружающая человека среда, т.-е. среда капиталистического строя, ни в малейшей степени не приспособлена к этому полиморфизму человеческих свойств. Впечатления, навыки, т.-е. условные рефлексы, накопляющиеся с ранних детских лет, в подавляющей части являются тормозящими факторами для тех новых раздражений, которые в более ответственный период роста организма преподносятся средой человеку. Это чрезвычайно ограничивает площадь накопления нового опыта, – создается как бы средостение между старым опытом и средой, т.-е. материалом для нового опыта, – организм как бы противопоставляется среде, сохраняя под спудом большую часть своего энергического фонда. В конечном счете, понятно, исходный момент этого торможения содержится не в организме, а в отсутствии нужной ему последовательности в раздражителях, выдвигаемых средой. Уничтожение подобного торможения, расторможение связанного энергического фонда возможно лишь при реорганизации среды, при создании в ней растормаживающих, т.-е. «сублимирующих», факторов. Фрейдовская сублимация это и есть устойчивое расторможение, обусловленное накоплением в среде раздражителей, по биологическому своему содержанию наиболее родственных господствующим сейчас очагам накопившегося возбуждения.

Сублимация и расторможение.Подобное расторможение может быть бурным (прорыв, «катарзис») и более длительным, организованным (действительная сублимация).

Для уяснения механизма подобного расторможения воспользуемся житейской иллюстрацией. Мелкий чиновник грубо оскорблен своим начальником: «раздражения» подобного порядка вызывали у него всегда прежде привычное торможение – взамен агрессивного рефлекса, который в данном случае обычно не получал должного питания, так как чиновничья среда в царском строе не создавала, конечно, благодарной почвы для формирования выявленных агрессивных рефлексов. Сумма этого заторможенного возбуждения может проявиться во вне в двух направлениях: 1) Чиновник является домой, садится обедать, какая-нибудь мелочь, небольшой беспорядок на столе его «раздражают», раздражение падает на поле заторможенного возбуждения и вдруг – резкий, грубый прорыв: огромной силы агрессивный рефлекс, – тарелки летят в жену, детей, кулаки стучат по столу, рев на всю квартиру (фрейдовский катарзис, – взрыв, бурное излияние заторможенного возбуждения). Это один путь. 2) Возможен и другой путь: заторможение остается в силе, дальнейшие оскорбления начальника поддерживают, питают его, конденсируют его. Но на-ряду с этим появляются и новые раздражители: революционная манифестация по городу, подпольная прокламация, призывающая к борьбе с «начальниками» вообще, даются указания о методах этой борьбы, длительной, настойчивой, организованной. Агрессивный рефлекс освобождается, но не в бурной, а в организованной форме, длительно развертываясь, превращаясь в настойчивую подпольную революционную работу. Агрессивный рефлекс организуется, сублимируется: рефлекс низшего порядка превращается путем куммуляции (нарастания) вокруг него возбуждения, путем длительного его торможения и медленного его высвобождения – в рефлекс высшего порядка – в творческий процесс.

Таким образом суб'ективизм терминов: «желание», «удовольствие», «вытеснение», «стратегия», «бессознательное», «бегство в болезнь» исчерпывающим образом нейтрализуется вполне об'ективными понятиями: «рефлекс» «очаги оптимального возбуждения», «фонд наименьшей энергической затраты» «торможение», «растормаживание», «рефлекторная направленность» и т. д.