Филлис Тайсон - ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКИЕ ТЕОРИИ РАЗВИТИЯ

Нормальная симбиотическая фаза (термин Малер), был получен из наблюдений за патологическим развитием. Однако тут имелось в виду безопасная глубокая привязанность. Спитца также интересовала привязанность, но он подчеркивал, что для того, чтобы возникла привязанность, необходим диалог (1963, 1964, 1965; Spitz and Cobliner, 1965). Идея диалога выделяет активность и саморегуляторные способности младенца, и мы полагаем, что начало диалога наилучшим образом описывает вторую фазу объектных отношений, выдвигая на первый план взаимную аффективную атмосферу, необходимую для привязанности.

Ниже мы прослеживаем эволюцию объектных отношений от самого начала, через доэдиповы фазы, используя разделение – индивидуацию Малер. Затем мы описываем превратности развития объектных отношений в инфантильной генитальной фазе и Эдиповом комплексе, а потом обсуждаем последующую эволюцию в латентный период, и, наконец, в подростковый период. Мы сосредоточим внимание на более ранних годах жизни, на исследовании которых сфокусирована большая часть недавних исследований. Вероятно, именно на эти годы приходится наиболее драматическое изменение объектной связи, и, вследствие этого, происходят наиболее значимые шаги в становлении психической структуры.

Большинство исследователей согласны с тем, что мы рождаемся подготовленными для участия во взаимодействии. Сандлер (1975) концептуально описывает это взаимодействие как часть биологически унаследованного, доадаптивного поведения младенца необходимого для участия в процессе адаптации. В течение некоторого времени после рождения поведение младенца преимущественно определяется эндогенно обусловленными регулирующими процессами (Sander, 1962, 1964); главной задачей для матери и младенца является регуляция и стабилизация циклов сна – бодрствования, дня – ночи и голода – насыщения для сохранения гомеостатического равновесия (Anders, 1982). Это, также, является частью взаимодействия матери и младенца. Действительно, как подчеркивает Колл (1984), взаимодействие при рождении использует различные физиологические системы как у матери, так и у младенца, включая зрительную, слуховую и кинестетическую системы, и даже состояние психофизиологического возбуждения. Колл обнаружил, что сосательные ритмы младенца взаимодействуют с психофизиологией рефлекса выделения молока у кормящей грудью матери. Координация взаимодействующих системам, по утверждению Колла, проявляется в том, что младенец предвидит приближающееся кормление.

Андерс и Зинах (1984) пришли к заключению, что утонченные биологические способности младенца дают ему возможность активно искать и реагировать на подходящую сенсорную и аффективную обратную связь. Если все идет благополучно вскоре устанавливается аффективная система обратной связи, в которой родитель и младенец общаются с помощью взглядов, возбуждения, голоса и движений (Sander 1975; Als и др., 1979; Brazelton and Als, 1979; Meltzoff 1985). Таким способом развивается приватная, особая форма взаимоотношений между матерью и младенцем, которая обеспечивает основу для надлежащего психологического функционирования.

Примерно в двухмесячном возрасте происходит заметный сдвиг в поведении младенца. Он начинает демонстрировать активное предвкушение общения, активный поиск социального взаимодействия и возникающую способность к саморегуляции. Малер подчеркивала, что важным психологическим достижением для младенца, со второго до четвертого или пятого месяцев жизни, является превращение матери в главный объект любви и формирование твердой привязанности к ней. Улыбка, которая вскоре становится специфической реакцией на мать (Spitz & Wolf 1946), является важным индикатором этой привязанности и служит для ее организации и консолидации. Действия, аффекты и восприятие младенца, по-видимому, все больше сосредоточиваются на межличностном взаимодействии с матерью, в котором активны оба участника.

Наблюдения Спитца убедили его в том, что наиболее важным аспектом взаимоотношений матери и младенца является аффективный климат (1965; Spitz and Cobliner, 1965). Он полагал, что аффективно обусловленный, непрерывный, взаимно стимулирующий диалог порождает обстановку, из которой возникают объектные отношения и внутрипсихические структуры. Он считал, что этот диалог начинается в ситуации ухода за младенцем, но вскоре выходящий за ее пределы. Колл предлагает рассматривать кормление в качестве организаторов наиболее характерных ранних взаимодействий с матерью (1964).

Ленвальд полагает, что эти взаимодействия задают фон для раннего структурирования удовольствия и неудовольствия (1971, 1978). Однако, как отмечал Вольф, удовлетворение быстро вступает в игру в диалоге матери и младенца в гораздо большей степени, чем это необходимо (1959, 1966).

Многие авторы отмечали, что этот ранний диалог, в котором широко открытый пристальный взгляд младенца встречает обожающий взгляд матери, является основой для реального чувства собственного достоинства. Диапазон позитивных чувств от удовлетворения до радости связывается с определенными взаимодействиями. Младенец добивается нужной реакции от матери, и тогда пара мать – младенец обретает способность латать неизбежные бреши в эмпатической связи (Tronick and Gianino 1986).

Колл описывает детали этого диалога в терминах невербального выражения лица, телесных действий, голоса, отклика и игривых взаимодействий и игр, которые закладывают основу для развития приватной, особой формы взаимоотношения с матерью (1980, 1984). Главной целью этой ранней системы общения является сохранение и обогащение данного двуединства, и оно становится, согласно Коллу, организующим принципом для более поздних форм общения, включая аффекты, жесты и приобретение речи.

Младенец начинает все больше контролировать игры и взаимодействия, и к трем или четырем месяцам часто уже сам начинает их, регулирует и заканчивает. В сериях исследований, Сандер (1962, 1964, 1983) и Штерн (1974b) со своими коллегами (Beebe and Stern, 1977; Beebe 1986) документально доказали, что, хотя мать продолжает нести главную организующую и регулирующую ответственность, все же, когда младенцу исполняется три-четыре месяца, игры матери и младенца основываются на саморегуляции общения. Образцы этих взаимодействий являются крайне прочными. Было продемонстрировано, что взаимоотношения непрерывны, начиная с ранних взаимоотношений, установившихся в младенчестве, в дошкольные годы, и кончая гораздо более поздним периодом, иногда даже через поколения (Emde, 1988а, 1988b).

Раннее регулирование себя и другого, устанавливаемое через взаимодействие, также вносит важный вклад в развитие саморегулирующей функции Эго. Дополнительные исследования показали, что модели саморегуляции, установленные в раннем младенчестве, сохраняются и в юности (Brody, 1982). Когда мать обеспечивает чрезмерную, недостаточную или непредсказуемую стимуляцию, или постоянно не откликается на требования младенца, его саморегулирующее функционирование может быть подорвано; к тому же, эти ранние вредные воздействия могут позднее явно проявиться в том, как человек справляется с тревожностью, как это описывает, например, Гринэйкр (1941) и Вейл (1978).