Джералд Блюм - Психоаналитические теории личности

version="1.0" encoding="utf-8"?> sci_psychology Джералд Блюм Психоаналитические теории личности

Монография представляет уникальный труд по сравнительному анализу основных психоаналитических концепций. Профессор Мичиганского университета Дж.Блюм на основании сотен экспериментальных психологических исследований и наблюдений антропологов сопоставляет взгляды Фрейда, Юнга, Адлера, Ранка, Хорни, Эриксона, Фромма и др. на формирование личности, защитные механизмы, психосексуальное развитие, межличностные отношения. Монография имеет не только научные достоинства, по и является отличным учебником.

Книга адресована специалистам гуманитарных областей знания, прежде всего психологам, психиатрам, культурологам и педагогам, а также всем, кто глубоко изучает психоанализ.

1.0 — создание файла

Gerald Blum. PSYCHOANALYTIC THEORIES OF PERSONALITY: McGraw-Hill Book Company, INC.— New York—Toronto—London

Научный редактор серии — А.Б.Хавин

© G.BIum, 1953, 1964 © А.Б.Хавин, перевод, вступительная статья 1999

Рекомендовано Профессиональной психотерапевтической лигой и кафедрой психотерапии Российской медицинской академии последипломного образования в качестве учебного пособия.

Отношение к фрейдовскому психоанализу и различным течениям постфрейдизма в советский период отличалось крайней противоречивостью и проливает свет в большей мере не на суть фрейдизма, а на особенности советской психологической науки, на обязательность методологических требований, предъявляемых в ней к построению теорий. Во всяком случае, без знакомства с этими требованиями невозможно правильно понять, почему хвалебные отзывы в адрес основателя психоанализа сменялись резкими порицаниями, порой высказываемыми в разные периоды в категоричной форме одними и теми же учеными.

В предисловии к монографии Фрейда «По ту сторону принципа удовольствия» (1925) Л.С.Выготский и А.Р.Лурия дают следующую оценку значимости и перспективе фрейдовского учения: «...у нас в России фрейдизм пользуется исключительным вниманием не только в научных кругах, но и у широкого круга читателей. В последнее время почти все работы Фрейда переведены на русский язык и выпущены в свет. На наших глазах в России начинает складываться новое и оригинальное течение в психоанализе, которое пытается осуществить синтез фрейдизма и марксизма при помощи учения об условных рефлексах и развернуть систему «рефлексологического фрейдизма» в духе диалектического материализма... Буржуазная наука рождает материализм; роды эти часто бывают тяжелыми и затяжными; но — надо только найти, где зреет в ее недрах материализм, — найти, чтобы сохранить и использовать эти ростки». Выготским, много написавшим эрудированным ученым, обычно принято только восторгаться как выдающимся методологом и провидцем. Но вопреки гипертрофированной в нашей культуре традиции канонизации ориентиром в настоящей статье будет не пиетет, а плодотворность взглядов в связи с конкретным учением. Итак, одной из наиважнейших мыслей данного пассажа является разделение авторами знания не на основании истинности, а по классовому критерию. Речь идет о «буржуазной» науке, которой, естественно, должна противостоять наука «пролетарская». Фрейду выставляется положительная оценка во многом благодаря соответствию его идей материалистической философии и возможности их синтеза с марксизмом, т.е. в суждении о продуктивности научной концепции существенное место отводится идеологическому принципу. Собственно тезис о «синтезе фрейдизма и марксизма при помощи учения об условных рефлексах и развертывании системы «рефлексологического фрейдизма» в духе диалектического материализма» содержит витиеватое смешение политического, философского и научного аспектов рассмотрения психоанализа, что делает данный тезис весьма уязвимым, прежде всего в плане методологии. Нет никакого сомнения в том, что у Л.С.Выготского и А.Р.Лурия отсутствовали какие-либо конъюнктурные соображения, желание выставить фрейдизм в выгодном свете перед господствующей идеологией; в тот период психоанализ действительно пользовался огромной популярностью, развитие этого направления поощрялось. Весь пафос статьи авторов свидетельствует об их искренности и чрезвычайной увлеченности.

В пространном предисловии к монографии Дж. Фурста «Невротик. Его среда и внутренний мир» (1957) А.Р. Лурия формулирует свое отношение к психоанализу диаметрально противоположным образом: «Вряд ли можно назвать какой-либо другой период, когда идеи фрейдизма и связанных с ним течений были бы так широко распространены и так пропагандировались бы в литературе, как это имеет место в наши дни в Америке и ряде других капиталистических стран. Недаром некоторые идеалистические (выделено мной — А. X. ) философы выдают Фрейда за создателя, «отца» современной научной психологии, а распространение фрейдизма принимают за одно из самых больших достижений науки за последние десятилетия... Если вейсманистская теория искала конечные источники развития в вечной плазме и считала, что свойства, заложенные в хромосомах, остаются неизменными и только проявляются во внешних признаках растения или животного, то Фрейд шел таким же путем в анализе источников психической жизни человека... Как бы ни менялись отдельные построения фрейдизма в ходе всего его развития, основная его схема всегда оставалась ложной и насквозь идеалистической... Для господствующих кругов капиталистического общества крайне невыгодно раскрытие подлинных причин большинства психологических конфликтов и привлечение внимания к неустойчивости капиталистического строя. Напротив, попытки отвлечь внимание от подлинных общественных причин противоречий капиталистического общества, попытки направить внимание на «глубины человеческого духа», укрепить людей в мысли о том, что причины неустройств лежат в их глубинных биологических влечениях и что противоречия современного капиталистического общества, в сущности, имеют биологическое объяснение, — все это могло встретить со стороны этих кругов только самое активное одобрение». Новое мнение о фрейдизме и других течениях психоанализа Лурия высказал после XX съезда КПСС, незадолго до возвращения генетики в лоно биологической науки, интересы его тогда лежали в далекой от психоанализа области психологии, поэтому едва ли это мнение являлось вынужденным.