Филлис Тайсон - ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКИЕ ТЕОРИИ РАЗВИТИЯ

Транссексуальные желания могут быть первично связаны с неразрешенностью задач фаллическо-нарциссической фазы. Неудача в нахождении нарциссической ценности в мужском телесном образе и чувстве мужественности, так же как и неудача в принятии мужской половой роли (см. ниже) ведет к состоянию, описанному как чувство «пойман в ловушку в неправильное тело». Такое транссексуальное состояние, возможно, ведет к приобретенной психопатологии и частичным задержкам развития, или к защитной регрессии (Socarides, 1978), к моменту, где идеал идентификации противоположны тому, что соответствует сути половой идентичности.

В течение первых двух лет жизни главными отношениями для мальчика являются отношения с матерью или другими ухаживающими женщинами, которые «снабжают» его первой ролевой моделью. Поэтому идентификация с матерью и женской ролью обязательно присутствует в раннем детстве. Мальчик подражает матери в ее ежедневных делах по дому и часто дает свидетельство специфического желания рождать детей и ухаживать за ними, как это делает мать, особенно в течение анальной фазы, когда анально-генитальная чувствительность, возможно, становится ассоциированной с фантазиями о рождении детей (Ross, 1975). Фрейд отметил в «Случае маленького Ганса», что «в фантазиях он был мамой и хотел детей, с которыми он мог бы повторить выражения нежности, с которыми сам был знаком» (1907а).

Мальчик может использовать свою идентификацию с матерью и ее половой ролью несколькими путями. Она может помочь ему справиться с чувством потери объекта, порожденным возрастающей тревогой разлуки, или облегчить амбивалентные чувства к ней, становясь «как она». Хотя фантазии о деторождении и отношение к этому у очень маленьких мальчиков может считаться фазоспецифическими, мальчику, чтобы установить мужскую половую роль, нужно переключить свою идентификацию с матери на отца, успешная деидентификация с матерью критически важна для мальчика в нахождении прочного чувства мужественности (Greenson, 1968). Попытки разотождествления и смешивания сопутствующих ролей продемонстрированы мальчиком, который надевает цветную широкополую шляпу и нянчит куклу, а потом выбрасывает куклу и шляпу и одевает другую, ковбойскую шляпу.

Отец так важен в поощрении мужских отношений (Stoller, 1979), что его ценность как ролевой модели является критической. Благодаря устанавливающейся первичной мужественности, дальнейшему сенсомоторному развитию в сочетании с начинающимся образным интеллектуальным развитием, мальчик теперь имеет когнитивный опыт, позволяющий ему различать мужское и женское. В это время он начинает искать «подобных себе объектов» (Kohlberg, 1966) как ролевую модель для идентификации.

По мере приближения к фаллической фазе, мальчик все больше смотрит на отца как на обожаемый идеал. Он хочет быть со своим идеализируемым отцом и хочет, чтобы отец его вознаграждал, и строит желаемый образ себя по модели образца совершенства, который он создал в своем представлении. Фрейд рассматривал эту идеализацию и идентификацию с отцом как предпосылку вхождения в эдипову фазу (1921). Поскольку мальчик идентифицируется с отцовским способом взаимодействия с другими, он начинает хотеть взаимодействовать другим способом и с матерью.

Ясно, что легкодоступность отца во многих видах деятельности важна для мальчика, т. к. он идентифицируется с мужской половой ролью; когда отец не доступен, или сверхагрессивен или состязателен, могут появляться различные патогенные последствия (Tyson, 1982b, 1986b). Возрастающее осознание роли отца в рождении детей также помогает мальчику идентифицироваться с отцом, вместо того, чтобы относиться к нему так же, как мать. Это помогает ему справиться с разочарованием по поводу невозможности иметь детей и затем разотождествиться с матерью (Ross, 1982a, 1982b; P. Tyson, 1980, 1982b), и это тоже продвигает его мужскую идентификацию. Он может предчувствовать возможность быть отцом так же, как и его отец. Хотя деидентификация с матерью никогда не может быть полной и желание иметь ребенка никогда полностью не исчезает, в основном мужская половая роль укрепляется идеализацией отца и идентификации с этим идеалом. Пережитки материнской идентификации могут затем проявляться преимущественно во взращивании, воспитании и поддерживающей роли, которая может существовать параллельно с мужскими чертами.

Качество отношений между родителями является важным и для нарциссического вклада в мужественность мальчика и для его принятия мужской роли. Если их отношения перегружены амбивалентностью, существование подрывается недоступностью и ненадежностью отца, или мать обесценивает отца, мальчик может бояться, что его как мужчину тоже будут обесценивать. В этом случае ему может не удаться адекватный переход от идентификации с матерью к идентификации с отцом и мужская половая роль.

Установив примат гениталий, уверенное и нарциссически ценное чувство мужественности и мужскую половую роль, успешно деидентифицировавшись с матерью, мальчик продвигается к позитивной эдиповой фазе. Теперь он начинает искать другой тип отношений с матерью. Он хочет быть более мужественным в отношениях с ней; вместо того, чтобы быть ее ребенком в анаклитической зависимости, мальчик хочет занять место своего отца и иметь исключительные отношения со своей матерью (Freud, 1921).

Фантазии и игры пятилетнего мальчика иллюстрируют такие желания и связанную с ними опасность. Играя с куклами – женщиной, мужчиной и мальчиком – он однажды представил, что на женщину напал лев. Мальчик спас ее, убил льва и увел ее за конюшню, где они обнимались и целовались. Затем появился муж женщины, строго наказал мальчика и взял жену домой, где они обнаженными легли в постель. Ребенок возбужденно хихикал. На следующий день он представил, что принцесса взята в плен и брошена в подземелье. Король планирует ее убить. Но он притворяется шутом и пытается спасти женщину, обманув короля. Как раз когда он убегает с женщиной, появляется настоящий шут и показывает что он – самозванец, только ребенок. Он объясняет своим захватчикам: «Я только пытался всех порадовать и развлечь». Затем самозванец был убит.

Продвижение к эдиповой фазе означает для мальчика не изменение объекта любви, а скорее, изменение фантазий об объекте и роли в отношениях с объектом. Возрастающая интенсивность генитальных импульсов сопровождается генитальным возбуждением – это выражено мальчиком, который, играя с лошадьми, поинтересовался: «Кто будет приручать лошадей?». Возможно, он думал, что поможет наездник (он еще не читал Фрейда!). Эти импульсы интенсифицируют либидное стремление мальчика к матери. Генитальная мастурбация, единственное, соответствующее фазе, сексуальное удовлетворение, доступное ему, часто возрастает вместе с соответствующими фантазиями. В отличие от доэдипового парного соревнования, где отец – это просто конкурент за внимание матери для мальчика, который только хочет сохранить или получить обратно центральное место, эдипово триадическое желание заставляет соперничать с ним самим. Теперь мальчик хочет завладеть отцовским большим пенисом как внешним символом мужественности и удалить отца, чтобы самому себе обеспечить исключительные отношения с матерью, для которой он теперь играет роль мужа-любовника. Другими словами, он идентифицируется с соперником, поскольку хочет занять его место.