Ричард Лоув - Последний ребенок в лесу

«С практической точки зрения, изыскание новых возможностей для игры вдохновляет людей, так как игра в общем и целом является важным элементом развития детей», — считает Фрэнсис Куо, одна из руководителей лаборатории по изучению влияния окружающей среды на человека университета в Иллинойсе, занимающаяся изучением этого вопроса.

Однако важна и безопасность. Исследования показали, что в районах с зелеными насаждениями взрослые очень внимательно следят за детьми. Это тоже кое-что говорит о деревьях. Указанные выше исследования показали, как ведут себя большие группы людей, а что можно сказать об отдельном ребенке?

Современная жизнь обедняет наши чувства, сокращая фокус в основном до размеров монитора компьютера или экрана телевизора. Природа же, наоборот, активизирует и развивает чувства, которые, в свою очередь, являются первостепенным и непосредственным средством защиты ребенка. Дети, проводящие на природе много времени и умеющие видеть мир, имеют больше шансов развить в себе психологическую способность к выживаемости, которая поможет им определить реальную опасность. Такие дети, скорее всего, не будут выискивать в жизни опасности надуманные. Игры на природе могут привить инстинктивную уверенность в себе.

Во многих разговорах с родителями и детьми вставал вопрос об уверенности в себе, и в моей записной книжке появились прямо-таки анекдотические свидетельства того, что природа и в самом деле формирует уверенность в себе. Джулия, дочь Джанет Фоут, рассказывает об этом так. Джулия — студентка университета Джорджа Вашингтона, она изучает международные отношения и специализируется на вопросах безопасности и защиты. Джулия прошла кандидатский тест на офицера. Она выбрала карьеру, которая, безусловно, потребует умения справляться со страхом и неуверенностью. Мать и дочь согласны с тем, что природа (при условии небольшой поддержки со стороны мамы) помогла Джулии развить чувство уверенности в себе.

«Когда Джулия была очень маленькой и выходила погулять, вместо того чтобы говорить ей „будь осторожна“, я подбадривая говорила „будь внимательна“. Эти слова не вызывают страх, а гонят его прочь. Ни разу, когда мы были с ней где-нибудь вместе вдали от остальных людей, мы не встретили живого существа, которое заставило бы нас испугаться. Надеюсь, я научила ее здраво мыслить. Так, например, залезая на скалы, неблагоразумно совать пальцы в расщелину, которую ты перед этим как следует не осмотрел.

Я старалась привить ей естественное для здорового человека уважение ко всем живым существам, учила ее, что, как и большинство людей, животные имеют собственную территорию и делают на ней, собственно говоря, то же самое, что и люди, — стараются выжить. Встречаешь ли ты где-то в городе рычащую собаку или сталкиваешься в диких местах с пумой, мой совет один и тот же: медленно отступи назад и не беги.

Я уверена, что, предоставив ей возможность стать „дитем природы“, я помогла ей обострить инстинкт выживания, и не только для жизни в лесу, но и для жизни в большом городе. Люди иногда опаснее всех остальных живых существ и их труднее всего понять. Я всегда учила дочь одной очень важной вещи — умению прислушиваться к своим ощущениям. Это не просто умение выжить в физическом плане. Это способность понять, откуда берется предчувствие неприятностей. Ведь оно реально, и, если хочешь выжить, прислушайся к нему».

Джулия согласна с тем, что приобретенный ею в детстве опыт сделал ее сильнее, внимательнее, стал для нее реальной защитой, когда она выросла.

«Вы спрашиваете, чему я научилась у природы, но сначала я должна рассказать, чему научила меня мама. Поверите вы мне или нет, но я настолько уютно чувствовала себя в природной среде, что мама вынуждена была меня сдерживать. Как-то раз ей пришлось срочно вести меня в больницу и проверять, не подхватила ли я заразную инфекцию после того, как я рассказала, что попила воды из ручья у нашего дома. Мне было тогда семь лет, и я украла у нее лакмусовую бумажку — из тех, что она использовала в научной работе. Я знала, что вода должна иметь безопасный показатель pH и что если такой воды напиться, то ничего не будет, только себе в удовольствие. Я знала, какие растения приятны на вкус, знала, от каких из них, несмотря на приятный вкус, можно заболеть. Существовали для меня и строгие ограничения. Вот самые запомнившиеся: никогда без веревки не залезай на скалу, которая на несколько сотен метров выше тебя. У мамы от этого будет сердечный приступ.

За этим следовало еще одно: нельзя писать во дворе. Однако эти вещи как раз второго плана и практически не актуальны для моей взрослой жизни (хотя я, бесспорно, ценю тот факт, что мама не разрешала мне лично удобрять почву в саду). Природа пробудила во мне какую-то гипервосприимчивость, которую я редко встречаю у людей».

Джулия использует слово «гипервосприимчивость» неспроста. Более часто встречается «гипербдительность», означающая, что вы всегда должны быть настороже, готовы драться или убегать, — скорее ассоциируется с детскими травмами. А вот гипервосприимчивость, приобретенная благодаря природному опыту, может оказаться оборотной стороной гипербдительности, то есть позитивной, побуждающей к особой внимательности. (А когда потребуется, то быть просто начеку.) Всем нам знакомо выражение «уличный опыт». Возможно, для другой, более широкой характеристики молодых людей, умеющих здраво оценить ситуацию, применима несколько другая характеристика — «природный опыт».

Джон Джонс, отец и бизнесмен из Калифорнии, уверен, что от ребенка, находящегося среди природы, требуется принятие решений в таких ситуациях, в которые он не попадает в суженной, структурированной окружающей среде. Она показывает не только опасности, но и возможности. Из ребенка, который физически сформировался в соперничестве с природой, вырастает сильный взрослый. Говорят, что организованный спорт с его ограниченным набором правил формирует характер. Если это правда, а, скорее всего, так оно и есть, то ясно, что опыт, полученный на природе, играет ту же роль, хотя каким образом это происходит, мы пока до конца не понимаем. Природное окружение гораздо более сложная вещь, чем любое игровое поле. Природа тоже предлагает свои правила и свои рискованные ситуации и тонко оповещает об этом чувства.

«Интуитивно я чувствую, что мои дети способны лучше определять, где опасность. Им помогло время, проведенное на природе, — говорит Джон. — У них были все эти переживания, при которых адреналин заставляет кровь быстрее течь в жилах; безлунными ночами они спали, спрятавшись в спальные мешки, и воображая, что творится вокруг. Какие бы нервные клетки при этом ни сгорали и какую бы ответную реакцию преодоления или приспособления ваши дети ни демонстрировали — дайте им возможность воспользоваться этим преимуществом». Он так и не знает, было ли это одной из главных причин того, что они с женой так часто водили детей на разные экскурсии на природу. «В то время мы вообще как-то мало думали о том, что помогает детям развивать чувствительность к окружающему миру. Мы просто это ощущали».