Ричард Лоув - Последний ребенок в лесу

Лесли Стефенз, мать из Южной Калифорнии, которая предпочла жить на краю природного каньона, говорит, что ее семья приняла это решение отчасти оттого, что там очень красиво, но отчасти еще и потому, что у детей в такой среде было больше возможностей естественным образом обрести уверенность в своих силах. Вот что она рассказывает:

«Я думаю, любовь к природе лучше всего прививать детям, когда они еще маленькие. В противном случае они оторваны от природы, боятся ее и, что еще более странно, почему-то не проявляют к ней никакого интереса. Я постоянно наблюдаю это среди многих детей и взрослых, которых мне довелось узнать.

Они не чувствуют себя комфортно на природе. Как только нужно куда-то пойти или что-нибудь обследовать, у них начинается прямо-таки приступ паранойи.

Мамы, которые живут по соседству с нами, спрашивают меня, почему я так глупо поступаю и не беспокоюсь за безопасность своих детей. Они все хотят понять, как это я разрешаю своим мальчикам бегать по каньону без присмотра. Ведь это же очень опасно, говорят они. Они боятся „этих страшных людей“ внизу, и койотов (это среди бела дня!), и, конечно же, змей. Я не встречала в каньоне змей за все эти двенадцать лет, а вот на школьной площадке сторожа то и дело убивают змей. Да, опасности существуют. Могу рассказать вам, как один раз май младший сын и его лучший друг наступили на один и тот же ржавый гвоздь. Только мальчишки умудряются быть такими неуклюжими и так налетать. Они так завизжали, что я подумала, что их змея укусила. Пришлось ехать в травмпункт и сделать противостолбнячный укол. Но ведь точно так же мои дети и их друзья получали травмы и во время организованных спортивных мероприятий. Я думаю, опасность вот в чем: дети становятся агрессивными из-за того, что им все время хочется побеждать. Побеждать еще и еще. Природа является той средой, которая стимулирует развитие внутренней жизни ребенка, потому что она требует от него постоянного осознания всего, что происходит вокруг».

Я совсем не хочу сказать, что проведенное на природе время становится некоей прививкой против опасности. Подобную теорию, естественно, не могут подтвердить никакие научные исследования. Однако я утверждаю, что дети, проводившие время на природе, оказываются в более выигрышном положении и что некоторые обычные предосторожности, которые мы предпринимаем с целью защиты наших детей, дают меньший эффект, чем предполагалось. Однако чтобы так не бояться за детей, родители могут делать и другие вещи.

Во время очередной волны страха перед опасными незнакомцами корреспондент Си-Эн-Эн Паула Зан спросила Марка Клааса, что можно сделать для защиты детей. Как и многие из нас, Клаас предпочел бы никогда не задумываться над этим вопросом. Лунной ночью 1993 года его дочь Поли была похищена из своего дома в Петалуме, штат Калифорния, и позднее убита. Клаас не отступил. Он стал известным лицом на телевидении, где поднял проблему пропавших детей. Политики выставили его как образец пострадавшего отца, для того чтобы провести калифорнийскую поправку 184 к так называемому закону «тройного удара». Проголосуйте за этот закон, говорил Клаас в один голос с политиками, и вы предотвратите убийство таких же детей, как Поли.

Однако непосредственно перед голосованием Клаас изменил свое решение. Этот закон, заключил он, только переполнит тюрьмы наркоманами и карманниками, но до истоков угрожающей детям опасности этот закон не доберется. Когда Зан спросила, что бы он посоветовал родителям, Клаас ответил, что мы, несомненно, должны признать: если уж преступники могут «похищать детей прямо из спален, то получается, что для каждого ребенка в Америке реально существует такая угроза». Затем он добавил: «Однако мы должны развеять в пух и прах саму идею „страшного незнакомца“ и вместо нее взять на вооружение определенные правила». Родители и дети действительно имеют силу. Дети «должны доверять своим чувствам», — говорит он. «Они должны давать отпор похитителям. Они должны держаться на расстоянии от того, что вызывает у них неприятные эмоции. И конечно, они должны понять, что есть такие незнакомые люди, к которым можно обращаться за помощью».

Другие говорят так. Не просто рассказывайте детям о зле — учите их добру. Учите их обращаться к взрослым, если они чем-то напуганы. Научить естественному доверию к людям гораздо труднее, чем научить бояться, однако это не менее важно. Как сказал Клаас, детям нужна информация, которая даст им возможность себя защитить. Мы, родители, должны преодолеть свои страхи и обсудить этот вопрос с детьми.

Этот совет неприменим в тех случаях, когда детей крадут прямо из дома, однако такие ситуации все же чрезвычайно редки. При возрастающей в обществе агорафобии — боязни открытых пространств, родители больше всего опасаются потенциальной угрозы, идущей извне: с улицы, из торгового центра, из каньона, рядом с которым они живут.

Так как же приспособиться, чтобы и защитить детей, и не лишить их радости общения с людьми и природой?

Клаас выступает со следующим предложением: «Я бы хотел сказать об одной серьезной вещи, которую мы вполне реально можем сделать для детей лет десяти и старше. Мы просто должны попросить их всегда носить с собой мобильный телефон, с помощью которого можно постоянно держать с ними связь 7 дней в неделю и 24 часа в сутки. Я говорю здесь это не для рекламы мобильных телефонов. Я на самом деле верю, что это один из ответов на вопрос, который мы пытаемся решить».

Несколько лет назад, во время предыдущей волны истерического страха перед «страшными незнакомцами», я спросил Дэвида Финклехора, социолога университета в Нью-Гемпшире, о котором я уже ранее упоминал, что, по его мнению, является самым важным из того, что могут сделать родители для защиты своих детей. И он затронул самую суть синдрома страшилы. «Сегодня существует масса программ, их цель — научить людей, как обезопасить жизнь своих детей, — сказал он. — Но я, честно говоря, думаю, что самое главное, что могут сделать родители, это поддерживать с детьми добрые отношения. Они дают ощущение поддержки, так как ребенок с высокой самооценкой, имеющий доверительные взаимоотношения с родителями, реже становится жертвой. Этот факт показали наши исследования. Вероятность того, что преступники захотят иметь дело с такими ребятами, гораздо меньше, ибо преступники чувствуют, что перед ними дети, которые смогут определить, что к чему, и которые не позволят себя одурачить. Наблюдения показали, что большинство детей, ставших жертвами преступников, не находили дома эмоциональной поддержки, или были из неблагополучных семей, или испытывали другие проблемы».