Виктор Тэрнер - Символ и ритуал

Мне кажется, что структурная конкуренция между основными принципами принятия на место жительства является решающим фактором, обусловившим: 1) способ обращения ндембу с близнецами и 2) их концептуализацию дуальности посредством пары противоположностей, а не пары подобных. Единство такой пары — это напряженное единство Gestalt'a, чья напряженность создается противостоянием неискоренимых сил или непримиримых обстоятельств и чья сущность как единства создается и скрепляется теми самыми силами, которые противоборствуют внутри его самого. Если эти взаимообусловленные неукротимые силы встречаются внутри отдельного человека или социальной группы, они тоже могут образовывать сильные единства, и это тем более так в случае, если оба конфликтующих принципа или оба протагониста признаны и приняты сознательно. Это самопроизводные естественные единства в отличие от производных вялых единств, которые можно пересоздать усилиями извне. Однако они также не вполне похожи на диалектические пары противоположностей Гегеля или Маркса, в которых одна часть, овладев другой, порождает внутри себя новые противоречия. При неизменности экологии ндембу части этого напряженного единства встречаются и самим своим противостоянием образуют единство, создают его. Они не разбивают друг друга, а провоцируют, как это в символической форме делают во время вубвангу представители разных полов, насмехающиеся друг над другом. Лишь социально-экономические перемены в состоянии уничтожить этот вид социального Gestalt'a.

В «Расколе и преемственности» я пытался проанализировать различные аспекты этого рода единства: матрилинейность — вирилокальность; тщеславная личность — широкая взаимная повязанность матрилинейных родственников; элементарная семья — группа единоутробных братьев и сестер, оппозиция, различимая также в напряженности между принципами патрифилиальности и матрилинейности; напор молодости — деспотизм старости; становление — устойчивость; ведовство, т. е. враждебные чувства, злоба и козни, — дружелюбие и уважение к другим и т. д. Все. эти силы и принципы могут составить у ндембу единство; они принадлежат этому единству, расцвечивают его, сами им являются. Что никак не может войти в состав единства у ндембу — это давление современного мира и делание денег. Что же тогда происходит в течение ритуала вубвангу? Противоположные принципы не все время находятся в состоянии мира и слияния. Каким образом существуют они при уровне техники ндембу и при тех особых экологических условиях, которые я описал? Вместо того чтобы идти стеной на стену в слепом антагонизме материальной заинтересованности, «ничего, кроме себя, не видя», они перестраиваются по отношению друг к другу, образуя яркое, осознанное и признанное единство общества ндембу, принципами которого они являются. Таким образом, в определенном смысле, на время они действительно становятся игрой сил, вместо того чтобы стать жестокой битвой. Действие такой «игры» вскоре прекращается, однако острота трудных взаимоотношений временно снимается.

Ритуальные. эпизоды, которые я рассмотрел, хотя и поверхностно, — Обряды Речных Истоков и Двойной Алтарь с Плодотворным Состязанием Полов — относятся к двум аспектам парадокса близнечества. Первый заключается в том, что понятие 2 = 1 можно рассматривать как тайну. Ндембу и впрямь характеризуют первый эпизод словом, весьма широко выражающим этот смысл. Это слово — mpang'u, которое применяется к центральному и наиболее эзотерическому эпизоду ритуала. То же самое слово означает также «тайное присловье или пароль», которые используются неофитами и их опекунами во время обрезания. Обряды, совершаемые у речных истоков, — в Такой же степени религиозное таинство, как и обряды древних греков и римлян или современных христиан, поскольку они относятся к сокровенным и необъяснимым явлениям, которые выше человеческого разумения. Второй аспект состоит в том, что 2=1 ощущается ндембу как абсурд, грубая и даже жестокая шутка. Так, большая часть ритуала посвящена обеспечению плодородия разных видов, в то время как мать близнецов располагает избытком этого плодородия.

В связи с таинственностью и абсурдностью близнечества интересно то, что ндембу в ритуале вубвангу демонстрируют множество рядов известных их культуре диад, имеющих характер дополнительности и антитетичности. Однако в аспекте таинственности совершенно явственно возникновение сакрального цветового треугольника: белое — красное — черное (см. [61, с. 68–81]). Эти цвета составляют для ндембу классификационные рубрики, под которыми собираются и группируются в иерархию ритуальные предметы, люди, действия, эпизоды, жесты, события, мысли и ценности. У речных истоков белая и красная глина соединяется с прохладным черным речным илом, что истолковывается как символ единения полов в мирном, плодоносном браке. Ясно, однако, что этот треугольник, появляясь в других, более сложных и важных ритуалах, особенно в ритуалах жизненных переломов, имеет более глубокий смысл, чем ситуационная спецификация, извлеченная из всего его семантического богатства. Он представляет целиком космический и социальный порядок, признаваемый ндембу в его гармонии и равновесии, где мистически разрешаются все эмпирические противоречия. Порядок, нарушенный манифестацией теней вубвангу, ритуально восстанавливается в изображении фундаментального порядка, изображении, которое мыслится действенным, а не просто собранием познавательных знаков.

Вубвангу — ритуал, который неуклонно переходит от выражения шутливого беспорядка к выражению космического порядка и обратно к беспорядку, пока в конце концов не завершится частичной изоляцией пациентки от секулярной жизни до тех пор, пока опасная для нее ситуация не будет устранена. Эти качания до некоторой степени гомологичны процессуальной структуре исомы. Однако главное различие между обоими обрядами — в постоянном упоре вубвангу на противоположность полов, с одной стороны, и социальных принципов филиации, исходящих от родителей противоположного пола, — с другой. В исоме половая диада была подчинена противопоставлению жизнь/смерть. В вубвангу половая оппозиция — главная тема.

Боюсь, что я до сих пор не дал ндембу самим высказаться в достаточной мере по поводу значения вубвангу. С тем чтобы привести их «взгляд изнутри» и позволить читателю сравнить их истолкование с моим, я переведу комментарии, которые записал со слов адептов вубвангу либо во время самих обрядов, либо в дружеских беседах вскоре после их окончания.