Виктор Аллахвердов - Методологическое путешествие по океану бессознательного к таинственному острову сознания

Любой организм обладает некоторым набором возможных действий. Механизм сознания способен выделить такие действия из этого набора, которые хоть чем-нибудь реально обусловлены (программами жизнеобеспечения, наличной ситуацией, прошлым опытом, системой ценностей, да хоть погодой – сейчас не важно, чем именно). Назовём их, в духе Б.Ф. Поршнева, адекватными действиями. Ещё раз повторим: адекватные действия в принципе не могут подтвердить гипотезу о свободе принятия решений. Очевидно, что в полном репертуаре всех возможных действий всегда найдутся и другие известные механизму сознания действия, которые в данный момент осуществимы, но основания для их осуществления отсутствуют. Такие действия назовём неадекватными, так как они не соответствуют ни внутренним потребностям организма, ни необходимостью реакции на поступающую информацию. Осуществление любого неадекватного действия и есть, по сути, осуществление действия, которого нет никаких оснований делать. (В.А. Петровский нечто подобное называет неадаптивной активностью). Механизм сознания с целью проверки гипотезы о собственной свободе способен (например, случайным образом) выбрать любое из осуществимых неадекватных действий и дать команду на исполнение. Тогда выбор этого действия детерминирован только одним – отсутствием причин для осуществления этого действия. Главная тонкость в рассуждении : обычно считается, что свободное действие – это действие, ничем не обусловленное, ничем не детерминированное. И это приводит к противоречиям. Дабы избавиться от противоречий, достаточно признать свободным то действие, которое всё-таки детерминировано, но детерминировано лишь тем, что оно не детерминировано ничем .

Это не каламбур и не игра слов. Поясню на примере. Вспомните известное требование русских сказок: «иди туда, не знаю куда, и сделай то, не знаю что». А ведь это требование логически выполнимо! Представьте, стоит богатырь на распутье и думает: в прошлый раз я пошёл по правой дороге и теперь знаю, что там находится, по левой же я ещё не ходил, а поскольку мне надо идти туда, не знаю, куда, то пойду-ка я по дороге налево. В подобных указаниях тем самым нет логического противоречия. Собственно так же должен вести себя гипотетический механизм сознания, если он хочет совершить ничем не детерминированное действие – для этого надо только уметь пользоваться всем возможным набором действий и знать, какие из этих действий в данный момент ничем не детерминированы. А возможность «делать то, не знаю что» даже подтверждается эмпирически. Во всяком случае, если у морских котиков подкреплять любое действие, не соответствующее их типичному видовому поведению (т.е. любое действие, ничем биологически не детерминированное), то они начинают удивительным образом разнообразить свои действия, совершая всё более и более неожиданные для морских котиков поступки.

Шаг третий (схематично).

Механизм сознания, как говорилось выше, занят очень важной вещью – он пытается всё объяснить, даже случайным процессам он приписывает какие-то причины. Поэтому, в том числе, он должен объяснять любые поступки организма, для проверки гипотез которого он, собственно, и существует. Этот механизм обязан рассматривать поступки как закономерные и формировать представление о причинах, побуждающих эти поступки совершить, даже в тех случаях, когда они произошли совершенно случайно. Допустим теперь, что механизм сознания пытается объяснить (найти причину) своих собственных неадекватных действий, выбранных случайным образом исключительно для подтверждения гипотезы о свободе выбора. Однако нельзя найти реальную причину у действий, которые детерминированы тем, что они ничем не детерминированы. Следовательно, может быть придумана только заведомо неверная причина таких поступков. Однако – неожиданное логическое следствие – как только такая причина будет придумана, поступок перестает трактоваться как ничем не детерминированный, а начнет интерпретироваться как поступок, предопределенный этой гипотетической причиной. Механизм сознания попадает в логический круг: стоит ему подтвердить гипотезу о свободе выбора, совершив неадекватное действие, как он тут же это свое подтверждение опровергает, поскольку приписывает данному неадекватному действию причину, а, значит, действие перестает рассматриваться как ничем не детерминированное. Это требует новой проверки гипотезы о свободе, совершения новых неадекватных действий и т.д.

Шаг четвертый (ещё более схематично), опирающийся на представление о работе механизма сознания.

Итак, механизм сознания делает случайный выбор неадекватного действия из многих возможных, а потом должен интерпретировать этот свой выбор как закономерный, т.е. объяснить его какой-нибудь причиной. Но принимает-то решение именно об этом действии сам механизм сознания, он сам и есть причина выбора. Поэтому проще всего приписать причину данного случайного выбора чему-либо в самом выбирающем, причём причину заведомо неверную (ибо выбор случаен). Однако, если такая причина будет выбрана, то далее механизм сознания начнет её подтверждать, т.е. принимать дальнейшие решения, исходя из того, что данная придуманная причина реальна. Но если механизм сознания будет принимать дальнейшие решения в соответствии с этой гипотезой, то ее опровергнуть в принципе невозможно. С этого момента она действительно становится реальностью, потому что на её основе последовательно принимаются следующие решения.

Представление о самом себе зачинается как некая концептуальная ошибка, объясняющая причины такого своего поведения, которое человек не понимает и не имеет реальной информации, которая позволила бы ему это своё поведение правильно объяснить. Человек, однако, начинает верить в построенную им иллюзию, верить в то, что есть у него некая самость , выражаясь языком гуманистических психологов, которая и определяет то, как он себя ведёт. Мне кажется, нечто подобное выражает А.Ш. Тхостов (пожалуй, лишь несколько злоупотребляя восходящей к Гегелю терминологией): «форма существования феноменологического субъекта, требующая своего превращения в отчужденную форму через иное ( Я может существовать только в форме не-Я ), принципиально есть фантом, иллюзорно совпадающий с истинной реальностью» [457] Тхостов А.Ш. Психология телесности. М., 2002, с.78. , т.е. в упрощенном переводе: самовосприятие всегда иллюзорно. (Тхостов, правда, вслед за многими феноменологами, забывает, что понимание истинной реальности дано только Богу и Гегелю, а простым смертным лучше о ней всерьёз не вспоминать). Если сказанное верно, то каждый из нас, однажды допустив, что он совершает поступки именно в соответствии с этим своим сугубо мифологическим гипотетическим построением, далее всю жизнь доказывает самому себе, что его гипотеза верна, что он прав и самость его именно такова. Ведь механизм сознания всё время стремится подтверждать все свои гипотезы, а значит, и гипотезу о собственной самости. В этом вечном доказательстве заключается вся интрига, вся драматургия нашей жизни: доказать самому себе, что я именно таков, как я о себе думаю. Но – новый логический трюк – разве можно называть концептуальной ошибкой такое представление человека о себе, если он почти всю свою жизнь ведёт себя в соответствии с этим представлением? Однажды сделанная ошибка вовсе уже и не является ошибкой. Иллюзия обращается в истину, поскольку реально управляет нашими мыслями, чувствами и поведением. Так представление о самом себе превращает человека в самого себя.