Оливье Револь - Ничего страшного: неуспеваемость излечима!

Еще слишком маленький

Когда я его вновь встречаю, он седьмой по успеваемости из одиннадцати учеников! Невероятный прогресс, он больше не худший в классе! Но, правда, он по-прежнему не самостоятелен: «Его не усадишь работать, все держится на мне, ему правда не хватает взрослости». Но тем не менее его табель вселяет оптимизм, он старается по всем предметам, по-прежнему занимается спортом, делает большие успехи в плавании. Его мама, занимающая крупный пост на большом предприятии, жаловалась, что он «вялый и безынициативный, ему не удается ни с кем подружиться, у него нет качеств лидера». Во время разговора с глазу на глаз Антуан показался мне раскованным, уверенным в себе; кажется, в этой школе его наконец сумели понять и принять.

Но я продолжаю следить за его успеваемостью. В феврале он по-прежнему седьмой, но его работы становятся хуже, он очень грязно пишет и с некоторыми предметами у него дело не ладится. Он работает часами, и каков же результат? А результат не блестящий. И опять слишком много телевизора и видеоигр… по словам его мамы, совершенно вымотанной этой системой «шаг вперед, два шага назад».

Почти подросток

В конце 1999 года Антуану исполняется тринадцать, он уже в следующем классе. Успеваемость никуда не годится. К тому же он мрачен, молчалив, и отношения в школе так и не наладились. «Мы работаем с ним не покладая рук, нет ни минутки свободной. Но учителя в ужасе от его диктантов, друзей у него совсем мало, и он иногда словно витает в облаках», жалуется мать. Во время нашей встречи с Антуаном один на один мальчик, напротив, спокоен, настроен оптимистично — даже несколько утопично. «Он хочет потом учиться на архитектора, жить ему легко, лишь бы еще в школу не ходить». Я проверяю, нет ли у него проблем с вниманием: «Нет, если я отвлекаюсь, то лишь когда мне неинтересно». Это нормальная реакция для мальчика, который становится подростком. Меня больше беспокоит мать: у нее усиливается стресс. Я прошу ее позвонить мне, если она заметит какие-нибудь изменения в сыне, который сейчас не внушает мне опасений. Он учится в школе, которая ему подходит, продолжает занятия с логопедом и у него в целом неплохой настрой. Будем следить, но слишком беспокоиться не стоит.

Я узнал, что Антуан остается на второй год, но в целом дела у него неплохо, оценки стали значительно лучше. Я обнаружил, что он очень изменился, вырос на двадцать сантиметров, превратился в настоящего подростка. В социальном плане он просто расцвел. К тому же он постиг азы «науки страсти нежной…»: «У меня столько подружек…» У них теперь с парнями компания, это так здорово! Мама как всегда отдувается за него, если она не стоит за спиной, треть уроков оказывается не сделана. Тут все никак не сдвинется с мертвой точки, у парня никакой самостоятельности. Занятия с логопедом стали давать результат, но с письмом по-прежнему остались проблемы. Тем не менее прогресс налицо, это признает даже мама, хотя иногда «он где-то не здесь, и его невозможно вернуть на землю». У нас с ним наконец устанавливается отличный контакт. Я чувствую, что он очень расположен ко мне, весел и приветлив, интересуется фотографиями моей семьи, которые тут и там развешены по стенам кабинета. Мне представляется, что сейчас ему не нужно никакой дополнительной помощи, кроме занятий с логопедом.

С этого момента мы встречаемся раз в полгода. В октябре 2001 ему 15 лет, он переходит в следующий класс — и, кажется, без проблем. Для подростка он очень симпатичен: общительный, не упрямый, покладистый, хотя и по-прежнему несколько незрелый. Он не совсем объективно оценивает свои силы, он убежден, что его будущее безоблачно и он легко перелетит в следующий класс (второй во Франции, то есть предпоследний). Он только не учитывает, что с письмом у него по-прежнему серьезные проблемы. И что его учеба происходит путем сверхчеловеческих усилий: два или три часа занятий каждый вечер, четыре часа в субботу, четыре часа в воскресенье, да еще логопед! «Боюсь, у него каша в голове», — говорит мама, которая четко представляет себе ситуацию. Оставшись с Антуаном, я стараюсь его предостеречь. Важно не выдохнуться, последний участок пути может быть слишком трудным для него. Я заговариваю с ним о более удобной для него системе обучения и о технической ориентации.

Найти правильный путь

Проходят несколько месяцев, наступает март 2002 года. Антуан все в том же классе — катастрофа! Последняя контрольная по французскому — 3 из 20. Понять, что он пишет, — невозможно. Но он вовсе не расстроен. Преподаватели его очень любят, говорят, что у него очень развиты аналитические способности, что у него прекрасное логическое мышление. Результаты по математике и физике — 13 и 15 из 20. Но ему надо стать ответственней. Это его слабое место, и мать уже изрядно озабочена, что такой взрослый мальчик до сих пор сильно зависим от нее. Я прошу его прочитать мне немножко, хотя меня немного смущает просить о таком шестнадцатилетнего юношу. И я весьма удивлен, что он до сих пор запинается на незнакомых словах. Я отмечаю себе: дефицит фонологического развития неизменен. Его самое заветное желание — чтобы мама меньше внимания обращала на его занятия. Очевидно, что пора перерезать пуповину, хотя бы для того, чтобы он наконец научился учиться.

В конце концов он все же решает последовать моему совету, поменять колледж и закончить свое образование в техническом лицее (техникуме), где получит профессиональный диплом. Я вижу его через два месяца после начала занятий. Не считая того, что некоторые учителя жалуются, что он мало работает, к технике у него есть способности, и с французским как-то дело наладилось. Он в отменном настроении: «Я влюблен!» — заявляет он мне гордо, — «мы все время пишем друг другу эсэмэски!» Вот уж спасибо от всех дислексиков электронным средствам связи! Фонологическое письмо типа «Е2», «О5», «Знеровка», «Сов7» здорово помогает им в общении. Они чувствуют себя наравне с остальными, подобно тому, как глухонемые отлично общаются под водой. Тем не менее я сказал, что ему не помешало бы слегка поднапрячься в колледже, и ему надо учиться быть ответственным. И он на верном пути. Доказательство — жалобы матери: «Он мне перечит, стал таким дерзким! Надо вновь за него взяться!» Я объяснил ей, что он ведет себя совершенно нормально, то есть по возрасту — он начал бороться за самостоятельность, и ей не жаловаться надо, а радоваться.

Антуан еще расцветет, научится сам управляться с домашними заданиями, станет самостоятельным и ответственным. Получит свой технический диплом, который откроет ему множество путей в жизни. В отличие от технической ориентации в средней школе, которая перекрыла бы дорогу его планам и оставила возможность заниматься только самыми простыми видами деятельности. Его пример поучителен: он показывает, насколько важно определить свои слабые стороны, дать возможность помочь себе в их преодолении, найти самое подходящее учебное заведение, и не забывать при этом ни на секунду, что главное — научиться самостоятельности. То есть, уже в детстве заложить основы взрослой жизни! «Не приспособленный к школе» Антуан в конце концов нашел подходящую для себя школу.