Оливье Револь - Ничего страшного: неуспеваемость излечима!

Ввиду беспокойства матери и паники, охватившей учительницу, я решаю оставить Виржинию на четыре дня в нашем отделении. Ее, похоже, это радует. Мама согласна на обследование, но только на один день. На ночь Виржиния должна вернуться домой. Виржиния протестует. Ей хочется спать в больнице. Это вполне нормально.

В итоге вечером Виржиния остается у нас. И отказывается увидеться с матерью. Во время пребывания в отделении она постепенно успокаивается, привыкает. В первый день она показалась всем рассеянной и взбалмошной, на второй день стала серьезной и даже вроде бы чем-то озабоченной. Но больше всего нас удивили ее реакции во время игр. Она совершенно не уверена в себе, очень боится ошибиться и постоянно повторяет: «Вот я тупая…» У нее все время что-то болит и она то и дело зовет медсестер по этому поводу. Но зато мы совершенно не видим в ней желания спорить, противостояния взрослым, о которых говорила мать. С детьми она скорее ладит, хотя и весьма избирательно подходит к выбору друзей. Учителей в «больничной школе» удивляет ее манера «обходить препятствия»: иногда даже на простые вопросы и задания она отвечает: «Я не знаю, я не умею это делать».

А между тем ее IQ вполне нормален, правда, есть слабые места: плохо ориентируется в пространстве, чересчур импульсивна, у нее не хватает стратегии в решениях. Личностные тесты несколько проясняют картину: мы начали понимать причину отставания в школе и плохого поведения. В тесте «Черная лапка» Виржиния выводит на сцену довольно грустного персонажа, который постоянно боится, что его бросят. «Он найдет свою маму! Скажите мне, он точно ее найдет?» В других тестах она придумывает усталого и несчастного героя, отвергнутого всеми: «Потому что он плохой и злой. Но он не знает, что же предпринять, чтобы изменить ситуацию». В общем, несчастный персонаж, который вынужден паясничать, чтобы обратить на себя внимание. При этом у нее оказываются достаточно крепкие привязки к реальности, хотя и несколько трагическое миросозерцание. Все это вполне объясняло «напускной оптимизм», явно эта тактика стала для нее привычной. Все органические исследования: обследование невропатолога, электроэнцефалограмма оказались абсолютно нормальными, что только укрепило нас в нашей гипотезе.

Скрытая депрессия

В день выписки я увиделся с матерью Виржинии и рассказал ей об итогах, полученных за четыре дня. «В целом хорошее поведение. С точки зрения личности нарушений нет. Личность девочки постепенно формируется. Что касается способностей, они вполне достаточны, чтобы она могла прилично учиться. Проблема — ее настроение. Виржиния страдает „скрытой депрессией“. Это не видно на первый взгляд, но у нее очень угнетенное состояние».

Мама была удивлена: «Видели бы вы, как она на меня кидается, вы бы не говорили о депрессии!» Я объяснил ей, что детская депрессия встречается гораздо чаще, чем это принято считать. Она часто проходит незаметно, потому что проявляется вовсе не так, как родители представляют себе, имея какое-то представление об этом заболевании у взрослых. А с Виржинией вообще случай непростой: депрессия надела целых две маски. Она скрывается за подлинными — но очень слабыми — психомоторными проблемами (особенно избыточной импульсивностью), усиливая их до невыносимости. А в школе она занимает все мысли Виржинии и не дает ей проявить свои способности. Мама заинтересовалась, она хочет понять, не ее ли это ошибка, и спрашивает, не была ли она слишком строгой с Виржинией: «Мне говорят, что я слишком требовательна. Но когда Виржиния заранее говорит, что у нее что-то не получится, даже не попробовав сделать это, я выхожу из себя. Что же делать?»

Прежде всего доброжелательная твердость

Чтобы помочь, все окружающие должны понять, почему девочка так себя ведет. И смириться с мыслью, что прежде всего им следует бороться с охватившими Виржинию печалью и тоской. Значит, надо ее приободрить и успокоить. Поговорить о ней самой, о том, что она может, о том, что всем она небезразлична, что о ней думают и беспокоятся. О будущем, которое ее ждет. Не преувеличивать важность ее школьных неудач, с похвалой оценивать те вещи, которые у нее хорошо получаются. Возможно, даже предложить ей какие-то новые дела, которые ее заинтересуют и будут стимулировать ее желание повзрослеть.

Затем нужно предложить ей рассказать обо всем, что ее заботит, воспользовавшись помощью тонкого и понимающего психотерапевта, который сможет вызвать ее на откровенность. Она должна своими словами проговорить все неприятные, ранящие ее мысли. Но прежде всего нужно вернуть ее в нормальную жизнь маленькой девочки. Потому что Виржиния более других детей нуждается в заботе и внимании. Многие дети (и это нормально) испытывают своих близких, проверяя, способны ли те защитить их. Но у нее ставка слишком высока. Депрессия делает ее уязвимой, значит, ей нужно больше защиты и заботы. Она доводит мать до крайности. Она ждет слов «сейчас ты у меня получишь!» А если такая угроза не последует, ее охватывает тревога. Она начинает бояться, что в случае беды мама окажется не на высоте: «А если мне понадобится ее помощь, сможет ли она быть достаточно сильной?»

Депрессия у матери может вызвать депрессию ребенка

Все дети так устроены. И родители должны оставаться родителями.

Но в случае Виржинии сама ее мать совершенно очевидно угнетена, измучена и беспокойна, так что они вступают в заколдованный круг: депрессия матери провоцирует депрессию ребенка. Ребенку необходимо постоянно проверять, в порядке ли мать. И он неловко, неуклюже провоцирует ее, выясняя ее реакцию. И ночью эти вопросы тоже мучают ребенка, он держит в голове настроение человека, который ее укладывал. Образ печальной мамы — гарантия того, что ребенок проснется несколько раз за ночь. Нужно увидеть ее и проверить, в каком она состоянии.

Плохой сон в конце концов отражается на успеваемости. Все осложняется еще и бесконечными проверками душевного состояния матери, неуверенностью в завтрашнем дне и массой разнообразных забот. И постепенно все психическое пространство ребенка оказывается охваченным грустью и тревогой. Тут уже приходит время плохим оценкам и проблемам в школе — это практически неизбежно. И при этом необъяснимо: способности-то у ребенка вполне приличные! Вирджиния постепенно тонет, словно ее засасывает зыбучий песок. А ее неловкие и беспорядочные попытки освободиться погружают ее еще больше. Ее вопрос, который она не может высказать и которого никто не слышит, по сути дела мольба о помощи. Она ищет спасения — и не находит.