Джошуа Мильберн - Минимализм. Важнейшие эссе

Перед тем, как мы открыли для себя концепции минимализма и поняли важность упрощения наших жизней, мы были успешными молодыми профессионалами из Дэйтона, Огайо. Но мы только казались успешными.

Видите ли, тогда люди видели двоих лучших друзей с огромными домами с большим количеством спален, чем у обычных жителей. Они завидовали. Они видели наши шестизначные зарплаты, наши роскошные машины, наши новые гаджеты и нашу жизнь в роскоши, и думали: «Эти парни добились всего. Я хочу быть таким же, как они». Они видели все эти вещи, все эти излишние игрушки и они просто знали, что мы успешны. В конце концов, мы жили в Американской Мечте, не так ли?

Но истина в том, что мы не были такими успешными. Может быть, мы выглядели успешными, показывая наши статусные символы, как если бы они были трофеями, но мы не были по-настоящему успешными. Потому что даже со всеми этими вещами мы знали, что не были удовлетворены нашими жизнями. Мы знали, что не были счастливы. И мы обнаружили, что работа по 70-80 часов в неделю и покупка безграничного количества вещей не заполняют пустоту. Вообще-то, это принесло нам больше долгов и больше беспокойств, больше страха, больше одиночества, больше вины, больше стресса, больше паранойи и больше депрессии. Это было очень солипсисткое существование.

И что хуже, мы обнаружили, что не контролируем свое время и, следовательно, не контролируем свою собственную жизнь.

И по мере того, как наши жизни устремлялись по спирали вниз к пустому забвению, мы случайно открыли для себя минимализм. Или возможно он нашел нас. Он был маяком в ночи. Мы с любопытством задержались на краях периметра минимализма, лихорадочно прочесывая страницу за страницей в интернете в поисках большей информации, руководств, просвещения, смотря, обучаясь и пытаясь понять, чем же является минимализм. Через несколько месяцев исследований мы продвигались все дальше, вглубь кроличьей норы, и со временем обнаружили группу людей с маленьким количеством вещей, но с огромным счастьем, мечтами и свободой - с тем, чего мы так сильно хотели.

В итоге мы приняли эти принципы, концепции минимализма и простоты как образ жизни и открыли для себя, что тоже можем быть счастливы, но не через владение большим количеством вещей и не через накопление. Мы вернули контроль над своими жизнями, так что мы могли теперь сконцентрироваться на том, что важно, и на подлинном смысле жизни.

Счастье, в нашем понимании, достигается через осмысленную жизнь, наполненной страстью и свободой, через жизнь, в которой мы можем расти как личность и приносить пользу другим людям. Рост и принесение пользы - именно они являются фундаментами счастья. А не вещи.

Это может звучать не так уж и сексуально, привлекательно в маркетинговом или продаваемом стиле, но это чистая правда. Люди счастливы, если мы растем, как личности и если мы вкладываем не только в себя. Без роста и без преднамеренного усилия помочь другим, мы являемся просто рабами культурных условностей, пойманными ловушками денег, силой, статуса и достигнутого успеха.

Минимализм, во всех своих разнообразных формах, это просто инструмент, позволяющий нам упрощать наши жизни так, чтобы мы могли сконцентрироваться на главном. Мы способны убрать излишек вещей из нашей жизни и сконцентрироваться на том, чтобы жить осознанной, счастливой, страстной и свободной жизнью.

Мы приглашаем вас присоединиться к нам. Членство является бесплатным. Вы заслуживаете того, чтобы быть счастливым. Вы заслуживаете жить наполненной смыслом жизнью.

Джошуа Мильбёрн

Моя мама умерла в 2009 году. Это было чрезвычайно трудное время в моей жизни, что понятно без слов.

Она жила в тысячах милях от меня и, после того как она умерла, мне необходимо было освободить ее квартиру во Флориде. Это была маленькая квартира с одной спальней, но она была заполнена от стены к стене ее вещами. У моей мамы был отличный вкус, она могла бы быть отличным дизайнером интерьеров - ни одна из ее вещей не была безвкусной. Тем не менее, в ее доме было огромное множество вещей.

Мама всегда покупала и собирала много вещей. У нее была античная мебель, великолепная дубовая кровать с балдахином, занимавшая почти всю спальню, два ящика с одеждой, фоторамки на каждой ровной поверхности, оригинальные произведения искусства на стенах, сделанные со вкусом креативные декорации в каждом уголку. В этой квартире накопилось много всего за 64 года.

Я сделал то, что сделал бы любой сын: я арендовал огромный грузовик от U-Haul. Потом позвонил в склад в Огайо, чтобы узнать о наличии у них достаточно вместительного хранилища. Цена грузовика была 1600 долларов. Хранилище стоило 120 долларов в месяц за тот размер, который мне был нужен. Я мог осилить финансово, но потом сразу осознал, что эмоциональная цена была бы намного выше.

Воспоминания

Сначала я не хотел ни от чего избавляться. Если вы когда-либо теряли супруга или любимого человека или были в похожей эмоциональной ситуации, тогда вы точно поймете, как тяжело мне было избавиться от любых из этих пожиток. И вместо того, чтобы избавиться, я собирался впихнуть каждую безделушку, статуэтку и огромную мебель в этот лилипутский шкаф для хранения в Огайо. От пола до потолка. Тогда я знал бы, что мамины вещи там, если бы мне когда-нибудь захотелось, если мне когда-нибудь понадобился доступ к ним по какой-нибудь малопонятной причине. Я даже планировал поставить некоторую мамину мебель в свой дом в качестве неуловимого напоминания о ней.

Я начал упаковывать ее вещи. Каждую фоторамку, каждую фарфоровую куклу, каждую белую салфетку на каждой полке. Я упаковал каждую ее вещь.

Или мне так казалось.

А потом я взглянул под кровать…

Среди организованного хаоса, которое заключало в себя тесное пространство под кроватью, было пять пронумерованных коробок. Каждая пронумерованная коробка была запечатана клейкой лентой. Я разрезал ленту и обнаружил старые тетради с моих начальных классов давностью почти четверть века. Тесты по правописанию, уроки по письму, рисунки, все было здесь, каждый кусочек бумаги с моих первых классов школы. Это было доказательством того, что она не трогала эти запечатанные коробки годами. И все же мама хранила эти коробки, потому что она пыталась задержать частичку меня, частички прошлого, совсем как я пытался удержать частичку ее и ее прошлого.

Вот тогда я осознал, что мои усилия по сохранению были напрасными. Я мог удержать воспоминания о ней без ее вещей так же, как она всегда помнила меня и мое детство, и все наши воспоминания даже без доступа к этим запечатанным коробкам под кроватью. Ей не нужны были бумаги двадцатипятилетней давности, чтобы помнить меня, так же, как мне не был нужен ящик для хранения, заполненный ее вещами, чтобы помнить ее.