В. Гитин - Эта покорная тварь – женщина

В день свадьбы злополучный субъект во фраке нетерпеливо расхаживает перед собором, когда к нему подходит посыльный и вручает письмо следующего содержания: «Дорогой друг! Моя бабушка решительно не желает выдавать меня замуж за иностранца. Я в отчаянии. Уезжаю в Австралию. Мы никогда больше не увидимся».

И ни один из «женихов» не стал в свое время наводить какие бы то ни было справки, все они были поглощены одной мыслью: как бы поскорее приобщиться к этим вожделенным 1.200.000. Забота о том, как бы обмануть другого, всегда мешает обманщику видеть, что его самого хотят обмануть,— вот истина, старая, как мир!»

ГОРОН. Записки

-------------------------------------------------------------------------------------

Все вышеизложенное можно смело проецировать на современность в масштабе один к одному. Изменились только: одежда, средства передвижения и, как это ни прискорбно,— суммы. Нынешние «женихи» клюют на неизмеримо более мелкие приманки.

КСТАТИ:

«Провозгласите право на бесчестие, и все побегут за вами».

Есть довольно многочисленная категория мошенниц, которые специализируются на драгоценностях.

Одни из них торгуют откровенно фальшивыми изделиями, другие ловко подменяют подлинные драгоценности фальшивыми во время продажи, третьи совершают иные, подчас самые головокружительные комбинации, как некая госпожа де Ламотт, мошенническая проделка которой стала одним из курьезов европейской истории.

Это было время правления Людовика XVI.

Духовник короля, кард и нам де Роган, человек весьма простоватый и вообще не блещущий никакими особыми достоинствами, был в немилости у королевы, Марии-Антуанетты, что его весьма беспокоило в плане дальнейшей придворной карьеры.

В сентябре 1781 года ему была представлена некая Жанна де Валуа де Сен-Реми де Люз, в замужестве — графиня де Ламотт, которая прозрачно намекнула на свою давнюю дружбу с королевой и возможности влияния на нее. Карлинам счел ее полезным для себя человеком и с тех пор не раз давал ей безвозвратные ссуды под залог будущего покровительства у Ее Величества.

А графиня де Ламотт в то время жила в отеле «Реймс» на улице Веррери, где снимала с мужем и братом две скромные комнатки, за которые они платили крайне нерегулярно ввиду постоянного безденежья. Правда, в 1872 году они переехали на квартиру в довольно приличном доме по улице Нев-Сен-Жиль, Но скитались при этом, где попало, потому что квартира была обставлена необходимой мебелью только лишь весной следующего года, да и то в кредит.

Таково было финансовое положение той, что называла себя подругой королевы.

Жила она, в основном, на подаяние кардинала Рогана, который, впрочем, уже начал выражать сомнения по поводу возможностей своей нищей покровительницы.

И тогда мадам де Ламотт показывает своему — выражаясь современным языком — спонсору письма, якобы написанные рукой Марии-Антуанетты. Фальшивые письма произвели ожидаемое впечатление, но кардинал ждал конкретных действий. И дождался...

Надо заметить, что в это самое время в Париже блистал великий авантюрист, известный под именем графа Калиостро. Вся знать была в ажиотаже, стремясь попасть на сеансы этого таинственного целителя, мага, чародея и предсказателя. Ассистировала магу его подруга Лоренца, загадочная красота которой придавала сеансам графа еще больше веса и очарования.

И вот Лоренца становится подругой графини де Ламотт, которая вскоре говорит кардиналу де Рогану:

— Если вы желаете удостовериться в правдивости моих слов и в моих подлинных возможностях, поезжайте сегодня в Версаль. В десять часов вечера по аллее дворцового сада будет гулять королева, и вы из ее уст услышите то, в чем сомневаетесь... Ее Величество действительно переменила свое отношение к вам... Впрочем, убедитесь сами.

В десять вечера взволнованный кардинал уже бродил по главной аллее Версальского сада.

— Пойдемте,— сказала неожиданно появившаяся рядом графиня де Ламотт.— Королева разрешает вам приблизиться.

Они поспешили навстречу стройной женщине в плаще с капюшоном. Кардинал низко поклонился ей, а она едва слышно произнесла:

— Вы можете надеяться, что прошлое будет забыто.

И она, отвернувшись, направилась в сторону дворца.

В роли королевы выступала некая баронесса д’Олива, подготовленная Лоренцой, а сама Лоренца исполняла роль сопровождавшей ее фрейлины.

Кардинал безоговорочно поверил в подлинность действа, которое было разыграно тремя авантюристками, и с того знаменательного вечера авторитет графини де Ламотт стал для него непререкаемым.

Но женщины-крысы не менее азартны, чем мужчины, и графиня со своей подругой разрабатывает новый, еще более дерзкий план...

Ей было известно, что придворные ювелиры — Бемер и Бассаж — изготовили необычайной красоты ожерелье, которое оценивалось в 1.600.000 франков. Состояние казны в то время оставляло желать лучшего, и королева не могла сразу выплатить эту сумму.

При встрече с кардиналом Роганом графиня показывает ему. письмо королевы (разумеется, фальшивое), в котором та уполномачивает его, как особо доверенное лицо, вступить в переговоры с ювелирами относительно выплаты в рассрочку. Гордый оказанным ему доверием, кардинал направляется к ювелирам и договаривается с ними о выплате требуемой суммы в течение двух лет. Они подписывают договор.

Кардинал передает договор графине де Ламотт с тем, чтобы она показала его королеве.

Через два дня графиня вернула де Рогану бумагу, где возле каждого пункта договора было написано (рукой мужа мадам де Ламотт): «Одобряю», а внизу стояла подпись: «Мария-Антуанепа, королева Франции».

1 февраля 1785 года ювелиры пришли в дом кардинала де Рога- на и в обмен на подписанный королевой договор вручили ему ожерелье.

В гот же день кардинал отправился в Версаль, желая лично вручить королеве ее драгоценность.

— Королева ждет,— сообщила ему мадам де Ламотт.

И в ту же минуту лакей докладывает о посланном от королевы, который принес записку. Графиня прочла ее и передала де Рогану. Это был приказ передать ожерелье предъявителю.

Приказ был, разумеется, выполнен, и посланный ушел. Кардинал спросил, знает ли графиня этого человека. Та ответила, что это камердинер королевы.

На следующий день кардинал послал одного из своих слуг сопровождать офицера Эльзасского полка на обед к королеве, дав ему задание посмотреть, как она будет одета. Вернувшись, слуга сказал, что не увидел ничего нового в ее наряде.

— А... бриллиантовое ожерелье? — напрямик спросил кардинал.

Слуга ответил, что ничего подобного не заметил.

На последующих приемах Мария-Антуанетта также появилась без столь вожделенного ею ожерелья. Тогда-то у кардинала зародились сомнения, которыми он поделился ни с кем иным, как с ясновидящим графом Калиостро. Тот, посвященный во все подробности мошеннической махинации, уверил де Рогана в том, что ожерелье находится у его законной владелицы, но она по некоторым причинам не может пока его надеть.