Лесли Лекрон - Добрая сила (Самогипноз)

Любопытный мотив запора выявлен психоаналитиками: оказывается, заболевание это связано… с нашей скупостью. Дело в том, что на подсознательном языке символов фекалии есть не что иное, как деньги — вот и держим мы при себе это «богатство», как если бы оно действительно было из золота. Кстати, заметьте: «стеснённость» в средствах — именно она «стесняет» движение кала…

Запор вызывает обычно хроническое перенапряжение ректальной мышцы, вследствие чего нередко развивается геморрой. Кстати, любое острое неприятное переживание также вызывает резкое сокращение ректума. Особенно опасно в этом смысле длительное ощущение ужаса: нередко после таких испытаний мышцы заднего прохода удаётся вернуть в нормальное состояние лишь с помощью хирургической операции.

По данным медицинской статистики, мигренью в США страдает около трёх миллионов человек, в подавляющем большинстве своём — женщины. Не менее широко распространены и хронические боли других типов; о массовом же характере разного рода случайных приступов не стоит, наверное, и говорить. Поскольку явление это приняло поистине глобальные масштабы, давайте рассмотрим здесь некоторые его особенности — это поможет нам лучше понять суть проблемы.

Начнём с того, что мигрень — недуг, имеющий весьма характерные, узнаваемые признаки. Жертвы его даже внешне похожи: в основном это миниатюрные и изящные, хрупкие дамы и, наоборот, рослые, крепко сбитые мужчины-атлеты. Отличает и тех и других, во-первых, старательность, аккуратность и педантичность во всём, во-вторых — внешняя мягкость, неагрессивность.

Основной симптом мигрени — сильная и продолжительная головная боль; охватывает она, как правило, часть головы, вызывая подчас даже временное ухудшение зрения (зрачок при этом слегка выпячивается; в глазу появляются болезненные ощущения). Приступ может сопровождаться рвотой и даже поносом: не случайно о мигрени у нас в народе говорили когда-то — «тошнит в голове». Приближение болей обычно чувствуется заранее; окружающий мир начинает вдруг видеться совершенно иначе — на него как бы ниспадает мутная пелена.

В некоторых случаях приступы начинаются «по расписанию» — через равные промежутки времени, или даже в определённые дни недели; есть женщины, страдающие мигренью только во время месячных.

В основе заболевания, при всём разнообразии возможных причин, всегда обнаруживается ряд общих психологических знаменателей. Жертва мигрени, как мы уже заметили, отличается поразительной кротостью; если что-то и настораживает в её поведении, так это болезненная, неодолимая страсть к порядку. Но это всего лишь «фасад» личности; за ним царит сущий ад — кипят подавленные злоба и гнев, реют фрустрации, копошится всё, что когда-то было осуждено сознанием и выброшено сюда, на подсознательную «свалку». Для всех этих воспалённых чувств головная боль — своего рода предохранительный клапан: рождаясь исключительно от переизбытка отрицательных эмоций, она их же и выпускает наружу — как бы «через себя». Кроме того, запретные чувства вызывают раскаяние и требуют самонаказания — с ролью внутреннего «палача» мигрень справляется превосходно. Впрочем, источников вины здесь может быть задействовано несколько: причины «менструальной» мигрени, например, явно связаны с запретами, имеющими какое-то отношение к сексу. Не стоит забывать при этом и то, что во время месячных в женском организме происходит целый ряд гормональных сдвигов, так что органический фактор, несомненно, играет здесь свою роль.

Но вернёмся к мигрени; итак, жертва её (мы будем говорить здесь только о женщинах — мужской вариант заболевания не слишком распространён), что называется, аккуратна до боли: всё в её доме — обувь, одежда, мебель — знает своё место. Стоит лишь чуть-чуть покоситься картине на стене, как она немедленно поправляется; случайно сдвинутый стул тотчас водворяется в прежнее положение, пепельница вычищается после единственного окурка, ну а уж о грязных тарелках в кухонной раковине не может быть и речи. Чистота в доме из элементарного требования гигиены превращается в первейшую жизненную необходимость; малейшее отклонение от нормы вызывает ощущение дискомфорта и неодолимое желание тут же его устранить. Огромная усталость в этой нескончаемой борьбе за порядок и нарастающее недовольство «нарушителем» (с ролью этой обычно успешно справляется муж) становятся дополнительными факторами, приближающими начало очередного приступа.

Все эти горькие, ядовитые чувства запретны, и женщина совершенно искренне отрицает само их существование. В лучшем случае она готова признать, что изредка срывается, выходит вдруг из себя, — но тут её «не поймаешь»: такие люди действительно самообладание хранят до последнего.

Задача врача, конечно же, состоит не в том, чтобы «разоблачить» пациентку, совсем наоборот — этим можно только испортить дело. Умело и деликатно подвести её к осознанию скрытых причин болезни, заставить почувствовать связь их со скопившимся в душе негативным эмоциональным зарядом — вот что требуется от него в первую очередь.

Я, например, уже самую первую свою встречу с пациенткой стараюсь использовать для того, чтобы вызвать у неё головную боль искусственно: для этого достаточно лишь вернуть её под гипнозом в прошлое, к какому-нибудь заранее намеченному, не слишком опасному моменту. Пусть боль продлится всего несколько секунд (снимается она очень просто — возвращением в настоящее): само по себе появление её и затем внезапное исчезновение красноречивее всяких слов характеризуют природу этого явления.

О том, что хронические головные боли передаются в семье от поколения к поколению, известно давно; а вот какую роль в этом играет наследственность, сказать трудно. Не исключено, что она всего лишь обеспечивает «конституциональную» преемственность, сохраняя счастливому потомству те самые физические и личностные качества, которые для мигрени, очевидно, необходимы. Разумеется, усвоить некоторые из них можно и посредством идентификации. Неосознанно драматизируя родительские черты, ребёнок не только очень легко развивает в себе маниакальную любовь к порядку, но и приобретает способность к воспроизведению самых настоящих приступов.

Воспитание здесь — также фактор немаловажный: чистота и аккуратность в таких семьях культивируются буквально с младенчества. Кроме того, всякие проявления детской строптивости пресекаются здесь родителями очень сурово: с ранних лет ребёнок узнаёт, что злость, раздражение, гнев — это «плохие чувства», и ни в коем случае нельзя выпускать их на волю.