Дональд Винникотт - Семья и развитие личности. Мать и дитя.

Опять-таки мы знаем об отношениях с внешними объектами и выводим отсюда идею процесса возникновения возможности подобных отношений. Однако необходимо представлять себе стадию, на которой у младенца еще вообще нет представления об объектах, хотя сам младенец испытывает удовлетворение от взаимодействия с тем, что мы называем объектами или часть-объектами.

Эти весьма примитивные процессы начинаются, когда мать, идентифицирующая себя с младенцем, способна и полна желания поддержать его, когда это необходимо.

Функции матери

На основе приведенных соображений есть возможность классифицировать функции хорошей матери на ранних стадиях развития младенца. Их можно свести к следующим трем:

1) холдинг;

2) обращение (Handling);

3) представление объектов.

1. Холдинг тесно связан со способностью матери идентифицироваться с младенцем. Удовлетворяющий младенца холдинг — это основополагающий элемент заботы, но осознается «правильность» холдинга только в сравнении с неуверенными или неправильными действиями матери. В таких случаях он вызывает у младенца ощущение крайнего дискомфорта на грани страдания, отчего проистекают:

— чувство разрывания на части;

— чувство вечного падения;

— ощущение, что внешняя реальность зыбка и не вызывает уверенности;

— другие тревожные ощущения, которые обычно описываются как психотические.

2. Обращение — это основа формирования у младенца чувства психосоматического партнерства. Оно способствует созданию представления о «реальном» в противоположность «нереальному». Неправильное обращение препятствует развитию должного мышечного тонуса и того, что называется «координацией», а также и возможности наслаждаться функциями организма и БЫТИЕМ.

3. Представление объектов, или реализация (то есть превращение творческих импульсов младенца в реальность), благоприятствует развитию способности соотноситься с объектами. Неправильное представление объектов мешает младенцу развивать реальные отношения с миром объектов и явлений.

Коротко говоря, развитие есть процесс созревания, в котором сочетаются наследственные тенденции и накопление живого опыта; но такое развитие возможно только в способствующем ему окружении. Способствующее окружение важно вначале абсолютно, потом относительно, и ход развития можно описать в виде последовательной смены абсолютной зависимости, относительной зависимости и постепенного достижения независимости.

Резюме

Я попытался описать, что происходит с младенцем в паре «младенец — мать». Строго говоря, это совсем не идентификация. Это нечто неорганизованное, приобретающее в весьма специфических условиях организацию и постепенно отделяющееся от начальной матрицы. Это то, что происходит в чреве и постепенно приводит к возникновению человеческого существа. Но это не может произойти в пробирке, даже в очень большой. Хотя мы этого не видим, мы являемся свидетелями эволюции незрелого опыта пары «мать — ребенок», опыта, в котором идентификация со стороны матери встречается с недифференциацией со стороны младенца. Без того особенного состояния матери, которое я описал выше, невозможно подлинное развитие младенца из первоначального состояния. В лучшем случае возникает ложная Самость, за которой может скрываться истинная.

В нашей терапевтической деятельности мы постоянно сталкиваемся с пациентами; мы проходим через фазу, в которой мы уязвимы (как уязвима мать) из-за нашей вовлеченности; мы идентифицируем себя с ребенком, который временно становится зависимым от нас в тревожной степени; мы наблюдаем, как сбрасывается ложная Самость и проявляется истинная, с сильным Эго, которое возникло, потому что мы, подобно матери, смогли подкрепить его. И если все пройдет хорошо, мы сможем наблюдать становление ребенка, Эго которого способно организовать защиту от тревог, связанных с импульсами Ид и с жизненным опытом. Родилось «новое» существо, потому что благодаря нашим действиям возник реальный человек, способный на независимую жизнь. Тезис мой таков: в терапии мы пытаемся имитировать естественный процесс, который характеризует поведение конкретной матери и ее ребенка. Если я прав, именно пара «мать — младенец» может научить нас основным принципам терапевтической работы в обращении с детьми, у которых раннее общение с матерью было «недостаточно хорошим» или оказалось прерванным.

Читатель должен знать, что я представитель фрейдистской, или психоаналитической, школы. Это совсем не значит, что я считаю абсолютно верным все, что сказал или написал Фрейд; это было бы вообще нелепо, потому что взгляды самого Фрейда (как и любого нормального ученого) менялись на протяжении всей его жизни вплоть до кончины в 1939 году.

Кстати, существуют положения, в которые Фрейд верил, но которые мне и многим другим психоаналитикам кажутся неверными, однако это не имеет значения. Главное в том, что Фрейд стал основоположником научного подхода к проблемам развития человека; он преодолел запрет на открытое обсуждение проблем секса, и особенно младенческой и детской сексуальности; он признал основополагающую роль инстинктов и возможность и необходимость их изучения; он дал нам метод для использования и развития, который можно применить для наблюдений за другими людьми и за самим собой; он продемонстрировал существование подавленного бессознательного и результаты конфликтов в этом бессознательном; он настаивал на признании психической реальности (того, что реально для индивида, в отличие от того, что для него актуально); он смело попытался сформулировать теории ментальных процессов, и некоторые из его теорий стали общепризнанными.

Из всего этого можно сделать имеющие прямое отношение к нашей теме выводы. Каждый индивид в своем развитии имеет начало, он развивается и достигает зрелости; взрослая зрелость неразрывно связана с предыдущим развитием. Это развитие необыкновенно сложно и продолжается непрерывно с рождения и даже более ранних этапов через все взрослое состояние до старости. И ничто из этого развития, даже самые ранние моменты, даже то, что происходит в раннем младенчестве, опускать невозможно.

Тут стоит остановиться и подумать о целях нашей работы. Нас интересует создание должного окружения, соответствующего возрасту младенца, малыша, начинающего ходить, и ребенка постарше, — окружения, позволяющего каждому, и каждому по-своему, со временем стать личностью, которая смогла бы занять свое место в обществе без утраты собственной индивидуальности. Мы хотим, чтобы дети, которые находятся на нашем попечении, не стали «людьми крайностей»: либо теми, кто, казалось бы, встроен в общество, но у которых не удалась личная жизнь и нет ощущения своей полноценности; либо теми, кто добивается личного удовлетворения за счет пренебрежения к другим, или путем антиобщественного поведения, или безумия. Ибо мы знаем, что люди, относящиеся к этим двум крайностям, несчастны; они страдают. Некоторые из них «выражают себя» путем самоубийства. Кто-то на очень ранних стадиях развития не дал им самого важного, что-то оказалось ущербным в окружении, и в более поздние периоды ликвидировать последствия этого чрезвычайно трудно.