Валентина Сергеечева - Словесное каратэ. Стратегия и тактика общения

Порой обстановка диктует необходимость прибегнуть к более изощренным приемам реагирования, например к юмору, аллегориям, метафорам.

Один аристократ как-то пригласил композитора Брамса на обед. Собравшиеся представители изысканного общества всячески демонстрировали уважение к маэстро. Хозяин дома, усадив гостей за пышно накрытый стол, произнес вступительную речь:

— Господа, так как сегодня мой дом почтил своим присутствием сам Иоганнес Брамс — наш прославленный композитор, я велел принести из моих винных погребов наилучшее вино — это, так сказать, Брамс среди моих вин!

— Ну, дорогой наш маэстро, как вам мой «Брамс»? — некоторое время спустя поинтересовался у Брамса хозяин дома, имея в виду качество напитка.

— В общем, неплохо, — ответил Брамс, — но все-таки позволю себе спросить: а нет ли в ваших подвалах Бетховена?

Прием включается, когда оппонент идет на подтасовку фактов, игнорирование приводимых вами доводов, цифр и других иллюстраций, раздувает малейшие ваши ошибки, оговорки, тенденциозно интерпретирует высказывания и т. д. Само название говорит о том, что в подобных случаях не до деликатности. Отреагировать можно по-разному:

• спросить, ради чего затевается такая интрига;

• поинтересоваться, что утверждает оппонент с помощью столь сомнительных уловок;

• попросить кратко и четко сформулировать его собственную точку зрения на проблему.

Если оппонент при этом еще и ведет себя подобно флюгеру, лавируя, беспрестанно меняя позиции, психологи рекомендуют ответить «аргументом к регламенту» — попросту свернуть обсуждение, имея в виду, что перед вами — марионетка, выполняющая чьи-то заказы. На таких бесполезно тратить время, доводы, нервы.

Случается, партнер неприкрыто раздувает проблему, цепляется за мелочи, уводя обсуждение от основной темы, тянет время, «жует» одно и то же, выдвигая на первый план несущественные моменты и т. п. Для этих ситуаций также подходит, апелляция к регламенту:

• напомнить, ради чего здесь собрались, еще раз сформулировать цель переговоров;

• попросить собеседника уточнить антитезис (заодно проверить, есть ли он у него), повторить (можно и в иной формулировке) доказываемую им мысль и обозначить ее связь с основной проблемой.

В начале своей творческой карьеры французский живописец Эдгар Дега скитался по углам. Однажды он потратил немало времени на поиски мастерской, плата за которую была бы ему по средствам. Наконец нашел вариант, устраивавший его, но тут заартачился хозяин квартиры, начал выставлять целый ряд условий.

— Я могу вам сдать эту комнату, но предупреждаю: здесь должно быть тихо.

— Я спокойный человек, месье, — скромно ответил Дега.

— Никаких гостей, никаких криков, — продолжал хозяин.

— Обещаю.

— Домой не возвращайтесь поздно, потому что пол скрипит, — добавил хозяин.

— Хорошо, постараюсь, — обещал Дега.

— Вы храпите? Стены здесь тонкие, и я не смогу уснуть.

— Нет, я сплю спокойно, — ответил Дега, уже теряя терпение.

— Тогда все в порядке. Я сдам вам эту комнату, — заключил хозяин.

— Но я должен вас честно предупредить, — заметил Дега, — что яхудожник.

— И что же? — насторожился хозяин.

— Боюсь, вас может потревожить плеск воды, в которой ямою свои кисти!

Однако вернемся к рассмотрению общих тактических приемов нейтрализации некорректных замечаний, к которым прибегает собеседник для получения ситуативного преимущества.

Это политика постоянного вмешательства в ваши высказывания, по делу и без надобности. Оппонент при этом может либо достичь запланированного блокирования делового общения, либо рискует поставить себя в неудобное положение — получит не ту информацию, которая ему необходима (дезинформацию).

Телеинтервью с долгожителем.

— Как вам удалось так хорошо сохраниться?

— Видите ли… Когда началась Великая Октябрьская социалистическая революция…

— Лучше расскажите о Крымской войне.

— Послушайте. Дело в том, что во время революции…

— А как вам вспоминаются баррикадные бои 1905 года?

— Когда началась Великая Октябрьская социалистическая революция, в стране творился такой бардак, что мне приписали лишние сто лет.

Реплики прерывающего обычно не отличаются оригинальностью и разнообразием — «С чего вы это взяли?», «Сколько можно это повторять?», «Ну, и что из этого?», «Подумаешь, Невидаль)» и т. п.

Тактика прерывания порой нацелена на приостановление обсуждения вопроса как такового.

Горбачев поинтересовался как-то упремьер-министра:

—Послушайте, Павлов, а какпитается наш народ?

— Нормально, Михаил Сергеевич, только-вот…

— Молчите! Яже не спрашиваю чем…

Радикальным средством противодействия любителям пе ребивать можно считать разве что умело выдержанную паузу и заданный официальным тоном вопрос: «Мы можем продолжить работу? Вы не возражаете, если мы включимся в обсуждение проблемы, но будем соблюдать деловую этику (выдерживать регламент)?»

Для особо распоясавшихся годятся и безапелляционные реакции типа приведенной ниже.

Во время гастролей по провинции Мстислава Ростроповича и композитора Владислава Успенского молодые тогда музыканты столкнулись с нелепой ситуацией: в одном из домов культуры не оказалось даже пианино. Пришлось призвать на помощь баяниста. Когда концертный номер был в самом разгаре, из зала подал голос здоровенный детина:

— Кончай пилить, дай баян послушать.

Ростропович, как всегда, нашелся:

— Сейчас допилю и кончу… [2] Байки Владислава Успенского. Как Бриттен дирижировал лягушками // Санкт-Петербургские ведомости. 1998. 29 августа — 4 сентября.

Это прием против бесспорных фактов, цифровых выкладок, которые, будучи не в состоянии опровергнуть, оппоненты называют воплощением «блохоискательства». Когда контраргументов не хватает, человек прибегает к призывам поискать общие тенденции, генеральную линию. И не будет проявле нием невоспитанности обращенный к подобным ловкачам вопрос: «Что вы можете противопоставить приведенным цифрам, фактам? На чем основано ваше недоверие (пренебрежение) к ним?»

Клиент замучил адвоката, подробнейшим образом излагая ему различные обстоятельства дела, характеристики фигурантов и пр. Наконец слуга закона не выдержал:

— Послушайте, уважаемый. Изложите мне суть в двух словах, а дело я сам запутаю.

Является одновременно и тактикой, и собственно приемом, относящимися к другой крайности: партнера обвиняют в пренебрежении деталями, отрыве от реальной жизни. По мнению критика, они-то и образуют стержень обсуждаемого вопроса.