Роберт Фрейджер - Теории личности и личностный рост

«Когда я ступил на платформу в Вустере, чтобы прочесть свои «пять лекций» по психоанализу это казалось подобно невероятной фантазии: психоанализ не был больше плодом иллюзий, он становился значительной частью реальности» (Freud, 1925 a, р. 104).

Фрейд провел остаток жизни в работе над развитием, распространением и разъяснением психоанализа. Он пытался удержать контроль над психоаналитическим движением путем изгнания из его рядов тех членов, кто не соглашался с его мнением, и требовал от остальных необычайной преданности его собственной позиции. Юнг, Адлер и Ранк среди других покинули Фрейда после повторяющихся разногласий по теоретическим вопросам. Каждый из них позднее основал собственную научную школу.

Фрейд много писал. Его собрание сочинений составляет 24 тома и включает в себя очерки, касающиеся сложнейших аспектов клинической практики, циклы лекций, дающие представление о теории в целом, и специализированные монографии по религиозным и культурологическим вопросам. Он пытался создать структуру, которая пережила бы его и могла со временем переориентировать всю психиатрию. В некоторых вопросах Фрейд был категоричен и безапелляционен, в других — открыт критике и готов к пересмотру своих позиций. Он опасался, что аналитики, отклонившиеся от методик, которые он установил, могли ослабить силу и возможности психоанализа. Главным образом он хотел предотвратить искажение и неправильное применение теории психоанализа. Когда, например, в 1931 году Ференци неожиданно изменил его методики, создавая аналитическую ситуацию, в которой аффективное состояние могло бы более свободно выражаться, Фрейд написал ему следующее:

«Я думаю, что различия между нами достигли критической стадии из-за технических деталей, которые заслуживают того, чтобы обсудить их основательно. Вы не делаете секрета из того факта, что целуете своих пациентов и позволяете им целовать вас…

На сегодняшний момент я, конечно, не являюсь одним из тех, кто из ханжества или из соображений буржуазных условностей будет осуждать маленькие эротические удовольствия такого рода… Мы до настоящего времени в наших методах придерживаемся суждения, что удовольствия эротического плана должны отвергаться пациентами.

Теперь представим себе, что будет являться следствием опубликования вашей методики. Не существует такого революционера, на которого не найдется в сфере его деятельности еще более радикальный революционер. Некоторые независимые мыслители зададут себе вопрос относительно этой методики: зачем ограничиваться только поцелуями?» (Jones, 1955, р. 163–164).

Несмотря на ухудшающееся здоровье, Фрейд занимался частной практикой, составлением полного каталога своих произведений и постоянно увеличивающейся перепиской, отвечая даже на письма от большого числа незнакомых людей, просящих его о помощи (Benjamin & Dixon, 1996).

Когда работы Фрейда стали более доступными, критика усилилась. В 1933 году фашисты, раздраженные его откровенным обсуждением сексуальных вопросов, сожгли груду книг Фрейда в Берлине. Фрейд прокомментировал это событие: «Какого прогресса мы достигли! В Средние века они сожгли бы меня, в наши дни довольствуются сжиганием моих книг» (Jones, 1957).

«Нет никого, кто, подобно мне, вызывал бы в воображении людей такое количество несчастий от этих полуусмиренных демонов, обитающих в душе человека, искал бы путей, чтобы сразиться с ними, и мог рассчитывать остаться невредимым в этой борьбе» (Freud, 1905 b).

Беспрестанно вовлекаемый в споры по поводу обоснованности и утилитарности его теории, он продолжал писать. Последняя книга Фрейда «Очерки по психоанализу» (1940) начинается с прямого предупреждения критикам: «Учение психоанализа основано на многочисленных наблюдениях и опытах, и только тот, кто повторяет эти наблюдения применительно к себе и к другим, имеет возможность прийти к собственному заключению о нем».

Последние годы жизни Фрейда были трудны. С 1923 года он был болен, страдая от рака в области рта и челюстей. Он испытывал почти непрерывную боль и перенес в общей сложности 33 операции, чтобы остановить течение болезни. Когда в 1938 году немцы захватили Австрию и угроза нависла над жизнью его дочери Анны, Фрейд уехал в Лондон. Он умер там год спустя.

К несчастью, первый биограф Фрейда, Эрнст Джонс, к тому же его близкий личный друг, составил слишком краткий отчет о его жизни, оставляя написание более подробной версии последующим поколениям (Gay, 1988). Иные осуждали Фрейда за вероятную любовную связь с сестрой его жены (O'Brien, 1991), отсутствие профессиональной честности (Masson, 1984) и вопиющее игнорирование конфиденциальности, связанное с психоанализом (Goleman, 1990; Hamilton, 1991). Его также обвиняли в возможном искажении некоторых самых известных случаев из его медицинской практики (Decker, 1991) и даже в том, что он был «ложным пророком одурманенного мира» (Thornton, 1984). Только непреходящая важность трудов Фрейда дает повод к публикациям этих нападок.

Об истинной значимости Фрейда можно судить, не только оценивая его поступки и неоднозначно трактуя аспекты теории психоанализа, но и в большей мере по количеству его идей, которые стали неотъемлемым наследием западной культуры. Мы все в долгу перед Фрейдом за то, что он частично приоткрыл мир человека, который управляется тем, что находится ниже уровня осознанности.

Мышление Фрейда явилось творческим синтезом его приверженности философскому мировоззрению, его воспитания в духе научной точности и собственного контакта с бессознательным.

Будучи еще студентом Венского университета, Фрейд находился под влиянием немецкого поэта-романтика Клеменса Брентано и там же познакомился с идеями Фридриха Ницше (Godde, 1991 а). Ницше полагал, например, что нравственные убеждения являются результатом интернализованной агрессии. Фрейд с этим соглашался (Roazen, 1991). Идеи Фрейда также близки идеям Артура Шопенгауэра (Arthur Schopenhauer). Они частично совпадали во взглядах на волю, важность сексуальности в детерминации человеческого поведения, преобладание эмоций над разумом и первостепенное значение подавления, то есть неприятия того, что испытывает индивидуум.

Некоторые убеждения Фрейда по поводу биологической основы сознания коренятся во взглядах на этот вопрос его учителя Брюкке (Brucke). Брюкке когда-то дал официальную клятву: твердо придерживаться суждения, которое, по-видимому, было достаточно откровенным и оптимистичным для того времени:

«Не существует иных сил, кроме общих физических и химических, которые действуют в организме. Для тех случаев, которые не могут быть в данное время объяснены с помощью этих сил, нужно либо найти характерный способ или форму их воздействия при помощи физико-математического метода, либо допустить существование новых сил, равноценных физико-химическим, присущих материи, действие которых сводится к действию силы притяжения и отталкивания» (Rycroft, 1972, р. 14).