Николай Посысоев - Основы психологии семьи и семейного консультирования: учебное пособие

Известный патриархальный образ – добродетельная жена. Социальная активность женщины ограничивалась кругом домашних дел и повседневной заботой о духовных и физических потребностях детей. Воспитывать детей нужно было в послушании и набожности. Лучшими качествами женщины были признание зависимого положения и служение в браке своему мужу. Уместно здесь вспомнить родные русские слова «выйти замуж», «замужем». Смысл женской сексуальности усматривался в деторождении. Супруг – представитель превосходного пола, обладающего природной физической и интеллектуальной силой. Этот культурный стереотип подкреплялся религиозными и легитимными формулами господства мужчины, которые и локализовали социальное пространство женщины.

Отличительные признаки патриархальной семьи – патрилокальность и патрилинейность. Патрилокальность состоит в том, что женщина следует за мужем, т. е. поселяется в доме его отца. Сыновья, женатые и неженатые, живут в родительском доме; дочери покидают его, лишь когда выходят замуж. В этом проявляется почтение к отцовскому роду. В современных российских семьях вопрос о месте проживания молодоженов решается гораздо более свободно. Патрилинейность означает исчисление родства по мужской линии. Следовательно, материальные ценности передаются наследникам мужской линии, и отец вправе решать, вознаградить сыновей или нет. Отцы семейств и по сию пору заинтересованы в рождении мальчиков, «продолжателей фамилии», по крайней мере, в качестве первого ребенка. Такая позиция молодых российских мужчин подвержена неосознаваемому «давлению» многовековых традиций.

В науке встречаются противоречивые взгляды на проблему взаимоотношений патриархальной семьи, общества и государства. Выдающийся психоаналитик Вильгельм Райх в работе «Психология масс и фашизм» недвусмысленно выразил свою точку зрения: «…авторитарное общество воспроизводит себя в индивидуальных структурах масс с помощью авторитарной семьи… В лице отца авторитарное государство имеет своего представителя в каждой семье, и поэтому семья превращается в важнейший инструмент его власти». Для сыновей глубокая идентификация с отцом служит основой эмоциональной идентификации с любой формой авторитета. В авторитарной семье существует не только конкуренция взрослых и детей, но и конкуренция среди детей в их взаимоотношениях с родителями, которая может иметь более серьезные последствия.

Согласно другой точке зрения, патриархальная семья защищала права личности от посягательств на них со стороны государства. Первичными в ней были отношения стихийного сотрудничества в процессе семейного производства, благодаря которым и преодолевался индивидуальный эгоизм. Взгляды Элтона Мэйо, одного из создателей знаменитой теории человеческих отношений, можно отнести к так называемому неопатернализму. Идея патернализма предполагает, что взаимоотношения на предприятии, в фирме следует строить на основе патриархальных, семейственных связей, когда руководитель выполняет функцию «отца».

Вплоть до середины XX в. традиционные ценности сохраняли свое влияние как в Европе, так и в Азии. Но процесс преобразования семьи в «умеренно патриархальную» неуклонно набирал силу. В 50-е годы в послевоенной Европе наблюдается ослабление главенствующих позиций отцов практически во всех социальных слоях.

Принятие/неприятие патриархальной модели современниками во многом определяется снижением социальной и экономической зависимости жены от мужа. При этом работающие женщины выполняют подавляющую часть дел в домашнем хозяйстве и обеспечивают психологическую разгрузку мужа и детей. Немецкий историк Р. Зидер пишет, что отношение жены к мужу все еще носит служебный характер: «Как и прежде, удовлетворение объективных и субъективных потребностей „главного добытчика“ имеет абсолютный приоритет над потребностями жены и детей. Патриархат вовсе еще не преодолен. В любом случае, однако, патриархальные базовые отношения членов семьи, по сути своей социально-экономические и определяемые культурной традицией, перекрываются все более партнерскими формами обращения».

В традиционной матриархальной семье персональное главенство принадлежит женщине. Матриархат, как и патриархат, существовал не у всех народов. Но многие народы имели материнское родоисчисление, ибо достоверность матери является объективной. Во все времена мать играла исключительную роль в поддержании родственных связей. Способность женщины к урегулированию межличностных отношений и использованию косвенных методов влияния на окружающих помогает одерживать победу в борьбе за власть. В отдельных семьях при формальном лидерстве мужчины в действительности главенствующую позицию занимает женщина.

Если вести разговор о русской семье, то в ней сильнее выражено женское, материнское начало. И.С. Кон напоминает, что русские жены и матери и в дореволюционную эпоху часто были сильными, доминантными, уверенными в себе личностями. Это отражено в русской классической литературе: «Коня на скаку остановит, в горящую избу войдет». При советской власти «синдром сильной женщины» сохранился и даже усилился. Женщины несут главную ответственность за семейный бюджет и решение первостепенных вопросов домашней жизни. Типичен для советских времен образ мужичка с рублем или трешкой в кармане, ежедневно выдаваемыми сердобольной, но власть предержащей женой. Не вина это, а беда женщины, чей супруг приносил домой зарплату, на размер которой мало мог повлиять. Жене нужно было изловчиться и эту сумму «растянуть» до следующей зарплаты. Ей приходилось брать бразды правления в свои руки. Такова была цена стабильности существования социалистической семьи.

Притязания русской женщины на главенство в семье можно понять, исходя из общей тенденции в истории советского общества – тенденции демаскулинизации мужчин. Авторитетнейший специалист в области тендерной психологии и социологии, И.С. Кон говорит о том, что ни в профессиональной деятельности, ни в общественно-политической жизни средний советский мужчина не мог проявить традиционно мужских черт. Стереотипный образ мужчины включает в себя такие качества, как энергичность, инициатива, смелость, независимость, самоуправление. Социальная и сексуальная несвобода усугублялась феминизацией всех институтов и персонифицировалась в доминантных женских образах: матери, учительницы и т. д. В таких условиях стратегия передачи семейной ответственности жене была психологически оправдана. От деформации мужского характера женщина вряд ли что-то выиграла. Там, где муж восставал против власти жены, она либо терпела грубость и унижения, либо жертвовала своими способностями и профессиональными достижениями. В семье, где муж принимал свое подчиненное положение, жена лишалась необходимой поддержки.