Лев Ительсон - Лекции по общей психологии

При восприятии психический образ объекта сливается с реальностью, переживается как сама реальность. При представлении образ отличается психикой от реальности. Он выступает только как ее отображение в голове, переживается как находящееся в голове изображение чего-то, что может быть во внешнем мире. Это — новое отношение психических образов к реальности. Образы восприятий относятся к реальности как следствие к причине — воздействие данного объекта является причиной появления данного восприятия. Образ представления относится к своим предметам, как знак к обозначаемому: необходимость изобразить отсутствующий предмет обуславливает появление представления.

О том, что здесь имеет место именно особое переживание нереальности, добавляемое к образу, свидетельствуют патологические случаи, когда оно ошибается. К этим случаям относятся: а) галлюцинации, когда к образу представления человек относится как к восприятию; б) феномен дереализации, когда больной относится к образу восприятия как к представлению («Мир стал подобен декорации или фотографическому снимку», «Все застыло, остекленело» и т.п.).

О том, что здесь имеет место именно переживание определенного отношения психических образов к реальности, свидетельствуют так называемые псевдогаллюцинации. При таких псевдогаллюцинациях человек сознает, что образ, который он видит, существует только у него в голове. Но тем не менее, переживает он этот образ как совершенно реальную вещь. Понимание иллюзорности образа расходится здесь с переживанием его реальности. Отношение знака к означаемому — это особый вид отношений, которые называют семиотическими, т.е. смысловыми. Под знаком в семиотике понимается всякий воспринимаемый нашими органами чувств объект в той мере, в какой он сигнализирует о некотором прямо ненаблюдаемом явлении. Сигналы эти могут иметь различный характер. В одном случае они могут относиться к оригиналу, как следствие к причине (например, след ноги зверя, запах зверя, дым пожара, грохот водопада и т.п.). Такие знаки называют знаками-индексами, или иначе, естественными сигналами. В другом случае знаки могут не быть следствием действий оригинала, но имеют с ним какое-нибудь сходство, отображают какие-нибудь его стороны. Такие знаки называют иконическими знаками или сигналами-образами. Примеры такого рода сигналов: фотографии, слепки, оттиски, отпечатки и т.п. Наконец, знак может не иметь ничего общего ни по происхождению, ни по внешней форме с оригиналом (например, буква как знак звука, знаки уличного движения и т.п.). Такие знаки называют условными знаками или сигналами общения.

Если мы теперь рассмотрим с этой точки зрения представления, то нетрудно будет заметить, что они относятся к иконическим знакам, так как имеют сходство с означаемым, отображают внешнюю форму объекта. Иными словами, они являются сигналом-копией или сигналом-образом.

Восприятие тоже является сигналом-копией. Но если сравнить с ним представления, то можно обнаружить существенные различия. Восприятия полно отражают внешность объекта. Представления отражают только некоторые черты внешности объекта. Здесь отношение примерно такое же, как между фотографией волка и его следом. Фотография отображает форму волка в целом, а след — только форму его лапы.

Такая разновидность иконических знаков, которая отражает объект через его некоторую часть или свойство, иногда именуется символической. Нетрудно заметить, что представления, особенно обобщенные, относятся именно к такому типу иконических сигналов.

Знаковое отношение — это отношение, чрезвычайно важное для деятельности и осознания окружающего мира. Знак, заменяя собой объект, позволяет оперировать с информацией об объекте в его отсутствии. Овладение таким способом отражения действительности открывает поэтому путь к самым высоким формам познавательной деятельности, которые заключаются во внутреннем символическом манипулировании с реальной действительностью.

Вообще-то говоря, как мы видели, психика пользуется такими семиотическими отношениями и на более низких уровнях отражения. Например, при выработке у собаки условного рефлекса на зажигание лампочки свет лампы выступает как сигнал пищи. Аналогично запах хищника, его рев выступают как сигнал опасности. Определенный крик вожака выступает как сигнал тревоги и т.д. Однако, на условно-рефлекторном уровне отражения все эти сигналы имеют своим содержанием лишь биологические значения их источников (т.е. их влияние на организм). Причем, сигналы носят в основном характер индексов, т.е. являются естественными следствиями, порождаемыми действием предметов, которые они означают.

На уровне восприятий дело обстоит уже сложнее. Например, определенное напряжение глазодвигательных мышц при конвергенции становится сигналом удаленности предмета. Аналогично, определенные проективные искажения образа предмета на сетчатке выступают как сигналы его конфигурации в пространстве. Здесь сигнал выступает уже как обозначение объективных свойств его источника. Причем, сигналы носят в основном уже характер иконических, т.е. являются копиями, образами внешней формы предметов.

Переход от условно-рефлекторного уровня отражения к перцептивному уровню отражения есть, таким образом, одновременно переход от использования сигналов-индексов к использованию иконических сигналов-образов.

На обоих рассмотренных уровнях сигнал еще не отделен от своего значения. Индивид или его организм реагируют прямо на условный раздражитель или на восприятие как на сам предмет. Они переживают это раздражение или это восприятие как взаимодействие с самими объектами, о которых те сигнализируют. Чтобы иконический сигнал стал представлением, необходимо, чтобы психика отразила не только его значение, но и то отношение, в котором он находится к оригиналу, к обозначаемому объекту: отношение идеального к реальному, внутреннего психического к внешнему материальному.

Если такое переживание нереальности, «идеальности» возникающих образов отсутствует, мы имеем галлюцинаторные переживания. Обычно именно галлюцинации, сновидения, гипнотические и бредовые галлюцинаторные переживания относят к таинственным явлениям психики. Но если вдуматься, то таинственными оказываются как раз не они, а представления. Действительно, почему при представлении мы не смешиваем возникающих образов с реальностью? Почему мы в состоянии отличить представления от восприятий? Почему представления переживаются как нереальные, как находящиеся только в голове? Откуда появляется это переживание нереальности образов, возникающих в психике? Откуда мы знаем, что эти образы не возникли как отражение находящихся перед нами вещей, а существуют только у нас в голове, даже если образ является очень ярким, живым и полнокровным?