Джеймс Холлис - Грезы об Эдеме: В поисках доброго волшебника

О конечном пункте нашего странствия говорится в емкой завершающей строке: «Проблесков рая в широко открытых глазах тюленя». Перед нами — эфемерным творением природы, похожим на брызги и пену морских волн, стоящим с широко раскрытыми глазами, — предстает все величие и весь ужас космоса. Это творение живет без осознания, без определенности, глядя на глубинную непохожесть на него Другого, то есть взирая на проблески рая. (Здесь мне вспоминаются часто цитируемые строки Джона Китса: «В прекрасном — правда, в правде — красота, / Вот знания земного смысл и суть» 90 90 Ode on a Grecian UrnI // Ibid. P. 664. — Рус. пер.: Ода к греческой вазе // Китc Джон . Стихотворения. Поэмы. М.: РИПОЛ КЛАССИК, 1998. С. 227. .) Радикальное желание позволить себе просто быть вместо того, чтобы контролировать себя, требует великого мужества и свидетельствует об окончательном признании Таинства.

Райнер Мария Рильке

С моей точки зрения, Райнер Мария Рильке был художником, очень глубоко погруженным в духовное состояние современного общества. Очень многие его стихотворения свидетельствуют об ужасающей прелести бессознательного. Он последовательно отказывается называть и материализовать таинство Другого, а также привязываться к нему независимо от того, кем является этот Другой: чьим-то любовником или кем-то из богов. Среди множества его произведений, на которые можно сослаться, в данном случае особенно подходит следующее:

Миф — это невидимая плоскость, которая поддерживает видимую сознательную жизнь. Если мы чувствуем присутствие мифов и ощущаем их, то мы ощущаем и свою основу, и связь с окружающим миром. Но если Другой Мир действительно является таковым, нашему духовному чувству требуется настройка. Находясь в окружении артефактов, иллюзорных и соблазнительных сирен поп-культуры, мы должны найти решение стоящей перед нами задачи: интуитивно ощутить присутствие богов и освободить свою душу от этой обманчивой поверхностной оболочки.

Боги всегда находятся рядом с нами, хотя мы можем их не замечать. Иисус сказал: «Царство Небесное простирается по всей земле, а люди его не видят» 92 92 The Gospel According to Thomas. 80:14. . А раз так, то все, что мы ищем, уже находится здесь, покоится в глубинах, скрываясь за тем, что лежит на поверхности. Боги появляются из-за фасада, из-под земли, и тот, кто имеет глаза, их видит. К тому же они часто могут нарушать и даже разрушать сознательные установки. Боги могут разрушить нашу старательно построенную жизнь и развеять ее по ветру. Каждый человек, ощущавший реальность психики, очень хорошо знает революционную мощь таких энергий.

Кто из нас не раздумывал над тем, где сегодня находятся боги? Почему они не появляются в горящем пламени, не вещают из смерча, не вдохновляют новых пророков? Но для Рильке боги существуют . Они по-прежнему скрываются в глубине всего сущего и всегда могут вызвать у нас потрясение. Юнг как-то сказал:

Бог — это имя, которым я называю все, что насильно и безжалостно препятствует моему волеизъявлению, все, что опровергает мои субъективные взгляды, планы и намерения и изменяет к лучшему или худшему мой жизненный путь 93 93 Interview in: Good Housekeeping. December. 1961. .

Таково глубинное описание божества как Космического Другого, обладающего собственной волей и способностью разрушить наш сознательно намеченный курс.

Вывод Рильке — это гимн богам, в котором звучат и вопрос, и побуждение, и желание осознать всю глубину встречи с ними. Боги являются источником всего сущего, включая нас самих, и могут даже помочь нам исправить наши неудачи, сделать нас более сильными и способными осознать свои недостатки. Будучи энергией космоса или Первого Другого, они являют собой силы, вызывающие душевные потрясения и таким образом расширяющие и углубляющие нашу душу.

Эти краткие примеры лишь в малой степени отражают те разнообразные формы и способы, в которые облекается в наше время процесс поиск души. Поэты, которых мы цитировали выше, почувствовали себя неуютно в отсутствие племенных мифов, прочной, фундаментальной стабильности наших институтов и духовных координат, которые могли бы сделать их жизненный маршрут понятным, а жизненный путь — предсказуемым. Оказавшись одни на широких просторах своего душевного океана, они научились ценить свое странствие, видя в нем собственный дом. Они отвергли желание жить догмами и соблазнительное стремление ограничить Таинство разумом. Они предпочли неоднозначность метафоры, ее выход за пределы той бессмысленной определенности, которая заставляет скрываться богов.

Как уже говорилось, Фрейд обесценил религиозный импульс, низведя его до регрессивного желания контролировать вселенную (и такая мотивация у нас действительно существует). Но Юнг понял, что под этими универсальными инфантильными желаниями лежит нечто гораздо более глубокое: стремление придать смысл нашему мимолетному земному путешествию. В приведенных выше стихотворных строках поэты не стали считать вселенную своим родителем. Они нашли в себе мужество позволить Другому быть совершенно Другим. Их видение лишило их покоя и безопасности, зато придало им достоинство и помогло найти смысл жизни. Их отношение к противоречиям нашего современного существования нельзя назвать регрессивным, как предсказывал Фрейд: оно позволило им погрузиться еще глубже в жизнь и ощутить более глубокий уровень связи с Таинством.

Существует выражение, которое полностью описывает эту установку поклонения Другому, — благоговейный трепет . Существует слово, характеризующее позицию человека, который, сталкиваясь с зыбкой неопределенностью, не отступает от нее, и это слово — мужество . Существует слово для ощущения почтения к непохожести Другого, и это слово — любовь .