Сюзан Форуард - Эмоциональный шантаж

Вы —одна из немногих людей, которые обязаны меня понять. Я прочитала все ваши книги, где вы много говорите, что нельзя позволять людям садиться себе на шею, что нужно противостоять им и устанавливать границы. У меня есть все причины, чтобы сердиться, а Боб заслуживает мести за то, что он сделал.

Ясказала Стефани, что она действительно имеет право сердиться, обижаться, чувствовать себя обманутой, и ни в коей мере мне не хотелось бы принижать ее боль. Но есть большая разница между конфронтацией и эмоциональным шантажом. В то время как она наслаждается ролью мстящей, поруганной жены, брак распадается.

Постепенно Стефани стала более открытой, она со слезами на глазах описала, что почувствовала, когда узнала о связи Боба; тут обнажился новый уровень, проливший достаточно света на ее потребность в мести.

Это было не в первый раз, когда я отдала свое сердце мужчине, который меня предал, и Боб хорошо знал это. Как он мог видеться с другой женщиной, если ему было известно, что я тяжело переживала измену первого мужа. Я чуть не убила его. Что мне теперь делать? Как мне снова доверять ему? Никогда в жизни не чувствовала себя такой униженной, такой… неадекватной!

Стефани пыталась справиться не только с тем, что сделал Боб, — это само по себе было достаточно трудно, — но и с болью измены первого мужа. Потеряв доверие к Бобу и уверенность в себе, она ответила местью эмоционального шантажа — единственным доступным ей способом восстановить контроль над внутренним эмоциональным хаосом.

Хотя проблемы детства, вероятно, играли роль в реакциях Стефани, мы обращаем внимание на ее взрослую жизнь. Когда Стефани поняла, что боль, которую она «принесла» из первого брака, угрожает потенциальным нормальным отношениям с Бобом, то согласилась пройти курс лечения у моего коллеги. Теперь Стефани пытается восстановить брак так же упорно, как и Боб, они постарались использовать этот кризис как возможность открыть новые темы для общения и исследования внутреннего мира. Мне кажется, с ними теперь все будет хорошо.

Некоторые эмоциональные шантажисты имеют все и тем не менее хотят еще большего. Нелепо было бы предположить, что стимулом для них служат лишения, потому что такие шантажисты с этим почти не сталкивались. Но у хорошо защищенных людей, живущих в свое удовольствие, редко появляется возможность развивать способность справляться с любым видом потерь. При первом намеке на лишения они паникуют и начинают защищаться с помощью эмоционального шантажа.

Именно это произошло с мужем Мэри, Джеем. Из своих бесед с Мэри я узнала, что в жизни Джею все давалось легко. После блестящей учебы на медицинском факультете он утвердил себя в хирургической практике, разработав новые методы операций, и свободно переместился в самые престижные социальные слои.

Его детству можно было позавидовать. Никакого жестокого обращения, оскорблений или травм — ничего, кроме любви. Отец Джея родился в бедной семье и был первым, кто смог окончить колледж. Удивительный человек. Он закончил затем медицинское училище только благодаря прилежной работе, нахальству и недосыпанию. По совместительству работал официантом, чтобы вытащить из нищеты свою жену, мать Джея. Он говорил, что пообещал себе, что никогда не позволит Джею пережить то, через что пришлось пройти сему. Джей был, без сомнения, золотым ребенком. Когда же он решил стать врачом, родители не пожалели денег на химическое оборудование и научную подготовку. Никакой подработки. Ему все преподносили на блюдечке — вместе с уроками по теннису, кашемировыми пальто и, конечно, девочками.

Жизнь Джея можно назвать более чем привилегированной — она была просто сказочной. Пытаясь оградить сына от лишений, отец не подготовил его к разочарованиям и неудачам.

У такой красивой жизни есть два недостатка. У людей, выросших в оранжерейной среде, развиваются нереалистичные ожидания, они полагают, что стоит им только захотеть, у них будет все, что нужно. Еще более пагубным является отсутствие базовых способностей справиться с неудовлетворенностью. Руководствуясь тем, что отцу Джея казалось лучшими побуждениями и мотивами, он создал из сына эмоционального калеку.

Когда Мэри бросила вызов убеждению Джея, что он должен иметь все: блестящую карьеру, семью, жену и любовниц, — она тем самым оказалась первым небезразличным ему человеком, который пригрозил лишить его чего-то важного. Джей запаниковал. Правила игры изменились, и эмоциональный шантаж оказался единственным доступным средством для сохранения привычного положения.

Тогда Джей призвал на помощь своих родителей, чтобы они оказали психологическое давление на Мэри, и она не поверила своим ушам, когда услышала их слова.

Боже мой, с кем я имею дело? У людей, которых я любила и уважала, неожиданно не оказалось абсолютно никаких моральных и этических убеждений! Они устроили фарс, который был для них важнее чувств и обыкновенной человеческой честности.

Мэри увидела, как Джей превращался из очаровавшего ее обаятельного мужчины в хитрого, лицемерного незнакомца. Когда близкие нам люди прибегают к эмоциональному шантажу, больше всего поражают изменения в их личности. Этот процесс может быть как постепенным, так и удивительно быстрым. Во многом боль и смятение при эмоциональном шантаже появляются после открытия: люди, которых мы любим и которые, как нам казалось, любят нас, не останавливаются перед ущемлением наших чувств, чтобы добиться своих целей.

Лиз испытала потрясение, когда Майкл пригрозил ей жестоким наказанием ее, если она посмеет уйти.

Он дословно сказал: «Когда я с тобой разделаюсь, у тебя не останется денег даже на корм для собак. И можешь попрощаться с детьми. Я увезу их в Канаду, чтобы ты не смогла лгать им про меня». И это тот человек, с которым я делила постель, которому показывалась обнаженной и открыла свою душу? Кто же он на самом деле после всего этого?

Очевидно, что для установления близких отношений шантажисты не используют обвинений, угроз, негативных сравнений и других инструментов, а мы поддерживаем эти отношения не из-за страха. С шантажистами мы делим жизнь, работу, чувства, им открываем свои секреты. Однако когда наступает время эмоционального шантажа, мы немедленно сталкиваемся с менее привлекательными сторонами их личности: с эгоцентризмом, преувеличенной реакцией, стремлением получить краткосрочные выгоды (даже если они в долгосрочной перспективе приведут к потерям) и с желанием выиграть любой ценой.

Все шантажисты почти полностью концентрируются на своих потребностях и своих желаниях. Им ни в коей мере не интересны наши потребности или то, как на нас влияет их прессинг.