Карл Юнг - Символы и метаморфозы. Либидо

Жертва погружается в воду, то есть в мать.

Под этим следует разуметь луну. Ср. дальше: луна, как место, где собираются души (обнимающая мать).

Бругш: 1. с. стр. 281 и д.

По недосмотру осталось неисправленным выражение: господина эннеев. Следует читать: "Господствующего" Эннеад (Плотина). (Прж. ред.)

Ср. с этим то, что говорит Абрагам относительно pupilla (Abraham: Тгаиш und Mythus. стр. 16).

Возвращение Ра на спину небесной коровы. Один из индусских очистительных ритуалов требует, чтобы кающийся пролезал через чучело коровы, как бы для возрождения.

Не следует удивляться такой формуле; то звериное начало в нас, примитивные силы которого проявляются в религии. Слова Дитриха в такой связи приобретают особенно глубохое значение: "Исконные мысли возникают снизу и получают новую силу в истории религий. Революция снизу создает новую религиозную жизнь в исконных нерушимых формах."

Спор между Марией и Крестом. (R. Morris: Legends of the Holy Rood. London, 1871. Цит. Цёклер: 1. с. стр. 240 и д.)

Прекрасный образ погружающегося в мор" xpoeato-tpeceoro солнца.

Тут Иисус является в виде ветви и цвета на дереве жизни. Ср. с этим интересные доказательства, приведенные Робертсоном (Evang. Myth., стр. 51 и д.) об "Иисусе Назорее", название, которое он пронзводит от Nazar или Netiter = ветвь.

В оригинале это место действительно приведено в подлиннике, т. е. на французском языке: мы же приводим его в переводе на русский язык. (Прим. перевод.)

Ведьмы часто превращаются в лошадей, вследствие чего на их руках можно заметить знаки от подковных гвоздей. Черт ездит верхом на ведьмах-лошадях; поповы кухарки после смерти превращаются в лошадей.

Допустимо, что ослица и осленок принадлежат к христианскому солнечному мифу, потому что созвездие рака (летний солнцеворот) в древности называлось ослом с осленком. (Ср. Robertson: Evang. Myth., стр. 19.)

Этот образ взят, вероятно, из цирка. Испанский матадор еще и поныне пользуется славой героя. "Они гоняют буйных быков по арене цирка, вскакивая на их спины, когда они утомлены, и пригибают их рогами к земле."

Дальнейшие примеры см. у Aigremont: Fuss-und Schuhsymbolik.

Jahns: I. с. стр. 27.

Aigremont: I. с. стр. 17.

Negelein: I. с. стр. 386 и д.

Hingst = Hengst == жеребец, barge = berge = горы. (Прим. перевод.)

Schimmel == белая лошадь, berge = горы. (Прим. перевод.)

Подобные указания на кентавров в качестве ветро-богов мы находим у Е. Н. Meyer: Indogermanische Mythen, стр. 477 и д.

Or. XXXVI, § 39 и д. (Цитир. Cumont: Myst. d. Mithra, стр. 87. 1-е изд.)

Это особенный мотив, отличающийся вероятно типическими чертами. Моя пациентка (Психология dementia praecox, стр. 240) говорила тоже, что у ее лошадей полумесяцы под кожей, "словно локоны". В песнях о Рудре в Ригведе говорится о вепре-Рудре, что его волосы "завиты, как раковины". Тело Индры покрыто глазами.

Cumont: Text. et mon. I, стр. 76.

Поэтому Самсон и убивает льва, после чего добывает из трупа медь. Когда лето кончаете", то начинается осеннее плодородие.

"Duree creatrice" Бергсона.

Пациентка госпожи Шпильрейн говорит о лошадях, пожирающих людей и даже вырытые из земли трупы.

Negelein: Г. с. стр. 41&.

Действие IV, сцена II. Русский перевод А. Л. Соколовского.

Ср. часть I.

Ср. часть I.

Сердце матери Божией пронзено мечом.

В смысле боли, порожденной внутренней причиной, феокрит 27, 28 называет родильные потуги "стрелами Илифийи". В мысле желания мы встречаем то же сравнение в Книге Иисуса, сына Сираха, 19, 12. "Что стрела, вонзенная в бедро, то слове в сердце глупого", т.~е. оно не дает ему покоя до тех пор, пока он его не выскажет

Есть в этом даже некоторый соблазн, толкающий на. утверждение, что все это, в сущности, ничто иное, как скрытое выражение для полового общения. Однако это было бы преувеличением и ничем не оправданным подчеркиванием исходного материала. Не следует забывать, что святые примером всей своей жизни учили люден мучительной доместикации животного начала в них. Результат этого, а именно прогресс цивилизации, также следует признать как мотив такого действования.

Стр. 77–78.

Апулей (Apulejus: Metam. lit". II, 31) пользуется символикой стрел и лука в очень беззастенчиво-выразительной форме: "Когда первая стрела дикого Купидона проникла вглубь моих внутренностей, то сила напрягла мой лук и я страшно испугался, как бы не разорвался какой-нибудь нерв вследствие чрезмерного содрогания.".

Так, например, приносящий чуму Аполлон. Ahd. стрела называется strata.

Herodot: IV, 81.

Ср. Рошер: s. v. Kaineus, sp. 894 и д.

Пациентка госпожи Шпильрейн (Jahrbuch Ш, стр. 371) развивает идею о рассечении земли в таком же сочетании: "Железо употребляют для сверления земли — посредством железа можно создавать людей. Землю рассекают, взрывают, человека делят. Человека разделяют на части и вновь составляют. Чтобы не было больше погребения заживо, Иисус Христос приказал своим ученикам просверлить землю". Мотив "рассечения" имеет общераспространенное значение. Персидский герой Тиштрийя, появляющийся также в образе белого коня, разверзает хляби дождевого озера, через это даруя земле плодородие. Его называют также Тиром — стрелой. Иногда его изображают в образе женщины с луком и стрелами. (Cumont; Text. et mon. I, стр. 136.) Ударом стрелы Митра высекает воду из утеса и спасает землю от засухи. На некоторых памятниках, посвященных Митре, изображен нож, воткнутый в землю; на других — это жертвенное орудие, умерщвляющее быка. (Cumont: I. с. стр. 165, 115, 116).

Ovid: Met. Ub. XII.

Пациентка госпожи Шпильрейн говорит тоже, что она прострелена богом (тремя выстрелами), после чего "свершилось воскресение духа". Это символика интроверсии.

Ницше: Werke Bd. VIII, стр. 416. Перевод переводчицы (прозой).

Гауптман: Die versunkene Glocke. Перевод переводчицы.

Фауст, II ч. Сцена Матерей.

То же самое символически изображено в сказании о Тезее и Пейритое, которые хотели овладеть Прозерпиной, богиней подземного мира. Для этого они спустились в подземное царство через расщелину земли в роще Колона; очутившись там, они захотели немного отдохнуть, но волшебные чары приковали их к утесу, иными словами: они были прикованы к матери и не могли оторваться от нее, они застряли в ней и поэтому были потеряны для света. Правда, Тезея впоследствии освобождает Геракл (месть Горуса за Озириса), через этот свой подвиг взявший на себя роль преодолевшего смерть Спасителя.