Вильгельм Райх - Анализ личности

Казалось, она вообще не дышала. При физическом исследовании ее грудная клетка оказалась мягкой, а не жесткой, как в случаях принужденного невроза. Эта слабость и подвижность грудной клетки были позднее обнаружены у других шизофреников на ранних стадиях развития болезни. Следовало бы в дальнейшем установить, является или нет недостаток мышечной брони в грудной клетке характерной чертой шизофренической биопатии.

Мягкость ее грудной клетки показалась бы нормальной, если бы она не сопровождалась неполным дыханием. Дыхание было настолько поверхностным, что, казалось, оно вообще отсутствует. Когда я попросил больную вдохнуть и выдохнуть более полно, то она отказалась; позднее стало понятно, что она была не в состоянии сделать это. Казалось, у нее приостанавливается дыхание где-то в области затылочных сегментов.

Она становилась все более и более беспокойной, с опасением смотрела на стены и потолок. <���Там какие-то тени>, - говорила она. Внезапно она скрестила руки на груди. <���Меня посвятили; силы приходят в меня; я могу сделать так, чтобы они пришли; силы любят меня...>

Я спросил, подстрекали ли ее <���силы> когда-либо совершить убийство, т. к. для безопасного проведения эксперимента мне нужно было все знать о <���силах>. Я спросил ее, может ли она пообещать мне немедленно рассказывать, когда <���силы> захотят, чтобы она совершила опасные поступки по отношению к себе или другим людям. Она сказала с глубокой искренностью, что она сообщит мне немедленно. Она сказала мне, что иногда <���силы> приказывают ей совершить убийство. Однажды она внезапно почувствовала, что ей нужно столкнуть женщину с железнодорожной платформы.

Произнеся это, она стала совсем отрешенной; она не слушала мои вопросы и казалась полностью потерянной. Она бессвязно бормотала, и я мог только различить слова: <...Силы изменили... что я сказала...>

Я знал от ее родственников, что она ненавидела свою мать, но в то же самое время сильно зависела от нее. Идеи <���убийства>, <���менструации> и <���матери> были очень близки. Убеждение убивать было так или иначе связано с ощущением <���сил>. Через некоторое время пациентка пришла в себя и вновь стала спокойной.

Со второго по пятый сеанс

В течение следующих четырех терапевтических сеансов я пробовал осторожно приблизиться к проблеме нарушения ее дыхания. Проблема была не в том, чтобы, как и у защищенного невротика, разрушить блокировку грудной клетки. Казалось, здесь не было никакой защиты. Проблема состояла в том, как вовлечь ее в дыхательный процесс и прогнать воздух через гортань. Она начинала сильно сопротивляться всякий раз, когда я пробовал вызывать полное дыхание. У меня было впечатление, что функция дыхания была остановлена не надлежащей защитой, а сдерживалась каким-то сильным, сознательным усилием. Я предполагал, что ее организм сильно страдал из-за этого усилия.

Она отвечала сильным раздражением на каждую попытку с моей стороны стимулировать дыхание. Типичный защищенный невротик казался бы встревоженным или бы злобно улыбался, глядя на мои усилия. Но эта пациентка вела себя не так. Она пробовала сотрудничать, но начинала паниковать всякий раз, когда я подходил близко к причине. Страх перед <���силами> переполнял ее тревогой; она чувствовала их присутствие везде: на стенах, под диваном и т. д. Теперь она рассказала мне, что именно этот страх привел ее ко мне как к врачу, которому она могла доверять. Она поняла из моих книг, что я смогу устранить то, о чем она говорит.

Я прекращал всякие дальнейшие попытки нормализовать ее дыхание всякий раз, когда появлялась тревога. Я сказал ей, что это было одним из ее главных патологических нарушений, что мы должны преодолеть это, что ей нужно помочь мне сделать это; и что преодоление этого нарушения принесет ей сильное облегчение. Она обещала помогать мне.

Я смог сформулировать следующее мнение о создавшейся ситуации. Пациентка не отключала или была не в состоянии полностью отключить ощущение плазматических потоков, как это делает типичный защищенный невротик. Она чувствовала оргонотические потоки в своем теле, и она боролась против них, не разрешая воздуху проходить в легкие. Действительно ли она когда-нибудь ощущала эти потоки в своем теле, я не мог сказать, а она не знала. Она ощущала только приближение <���сил>, но она не чувствовала эти <���силы> собственными. Она была объята страхом, когда чувствовала <���силы>; в то же самое время она чувствовала себя <���посвященной им>, посвященной особой <���миссии>. Она не говорила, что это была за миссия.

Основное правило при работе с шизофрениками - дать больному понять, что его жалобы воспринимаются серьезно, что его не считают <���странным>, или <���сумасшедшим>, или <���антиобщественным>, или <���безнравственным>. Если у пациента нет абсолютного доверия к врачу, которое позволяет ему чувствовать, что ему искренне верят и хотят помочь, - ничего не получится.

Шестой сеанс

Приблизительно после получасовой осторожной, усердной работы над ее затылочной блокировкой случилась первая вспышка гнева. Эта вспышка сопровождалась тихим плачем; в то же время у нее развилась сильная тревога, плечи и губы дрожали.

В тех ситуациях, где различные виды эмоций смешиваются, необходимо отделить их друг от друга. Это может быть выполнено при помощи более поверхностной эмоции, которая борется с более глубокой путем вытеснения последней. Поэтому я поощрял ее слезы, которые притупляли гнев, а после подобного освобождения от печали я позволял ей снова гневаться, одобряя ее удары по дивану. Это - очень опасная процедура, если больной, особенно шизофреник, не находится в совершенном контакте со врачом. Для того чтобы обеспечить контакт, нужно объяснить пациенту, что он должен немедленно прекратить акцию гнева, как только его попросят. Задача врача решать, когда достигнута точка эмоционального освобождения и когда пациент может выйти из-под его контроля. Только опытные оргонные терапевты могут выполнить это. Я еще раз предупреждаю об этом врачей, которые не имеют навыков в медицинской оргонотерапии, и врачей, которые имеют некоторые навыки, но не имеют необходимого опыта работы с шизофрениками. Одни не могут продолжать работу в случае неконтролируемого высвобождения гнева, а другие не могут высвободить гнев, не имея необходимого опыта, предварительно полученного в менее эмоциональных ситуациях.

К окончанию шестого сеанса пациентка высвободила достаточно эмоций, чтобы расслабиться. Она была сильно удивлена, что подобного рода облегчение было возможным, и выражала свою благодарность со слезами на глазах. Сейчас она впервые поняла, что то, что <���люди всегда смотрят> на нее, было обманчивым представлением (рациональный элемент в мании преследования, о нем будет сказано ниже). Общение протекало раскованно. Все, что она могла вспомнить, - это то, что она боролась против влияния <���сил>. Она поняла, что связь с реальностью давалась ей с большим трудом; она чувствовала себя так - особенно в период полового созревания, - как если бы она висела над пропастью. Она всегда приходила в смятение, когда ее страх перед <���силами> встречался с ее любовью к ним. Она признавала, что это происходило в такие моменты, когда в ней нарастали импульсы убийства.