Вильгельм Райх - Анализ личности

ПСИХИЧЕСКОЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ ОРГАНИЧЕСКОГО

Об идее <���взрыва>

Тот факт, что биофизиологические состояния отражаются в психических моделях поведения, определенно подтверждается нашим знанием о психофизических взаимосвязях.

Анализ показывает, что люди, которые описываются как <���недоступные> или <���жесткие>, физически являются гипертониками. Энергия, употребляемая для формирования характера пациентов, которые чувствуют себя <���скользкими> и <���грязными>, - преимущественно анального происхождения. Такие термины, как <���свободный>, <���текучий>, <���прямой>, <���расслабленный>, <���естественный>, используются для описания генитального характера, полностью соответствующего определенной биофизической структуре вегетативного аппарата. Те, кто имеет <���ложную> природу, проявляют в анализе затрудненное развитие механизмов замещающего контакта и лишь небольшие следы свободно текущего генитального либидо. Было бы весьма интересным точно и подробно изучить эти странные связи между восприятием вегетативного темперамента характера и его лингвистической формулировкой. Мы отложим это напоследок, а сейчас проследим только за одной тенденцией, вытекающей из этих связей.

В характеро-аналитической практике мы регулярно встречаем следующее обстоятельство. Вначале пациент ощущает атаку аналитика на панцирь характера как угрозу. Это объясняет, почему аналитическая ситуация регулярно ассоциируется со страхом физического вреда (боязнь кастрации); пациент боится характеро-аналитического лечения, как он боялся бы физической катастрофы.

Так как пациент сознательно желает эффективно организовать оргазмиче-скую потенцию, он хочет, чтобы неизбежная атака психоаналитика увенчалась успехом, т. е. чтобы его психическая ригидность была разрушена. Пациент настойчиво желает чего-то, чего в то же самое время смертельно боится. Он считает катастрофой не только разрушение панциря характера; страх потери чьего-то внимания к себе добавляется к этому и служит причиной того. что одновременное желание и боязнь одного и того же становится типичным сопротивлением. Здесь имеется в виду не позиция эго в отношении своего собственного импульса, а отношение к помощи, которой эго ожидает от аналитика.

До тех пор пока не разрушен панцирь характера, пациент не может ни свободно общаться, ни иметь жизненное самоощущение. Он ожидает, что аналитик каким-то магическим способом сделает для него все, а сам занимает пассивную позицию. В этот момент пациент мобилизует свои мазохистские импульсы и направляет их на сопротивление. Психическое содержание сопротивления следующее: <���Ты не помогаешь мне; ты не можешь этого; ты не любишь и не понимаешь меня; я собираюсь заставить тебя помочь мне, т. е. я буду упрямым и буду упрекать тебя>. В действительности, однако, пациент сам отвергает любое аналитическое воздействие. Во многих случаях подобная позиция в конце концов концентрировалась в особое состояние: разрушение панциря и проникновение в его бессознательные секреты представляются пациенту как доведение до взрыва. Действительно, пассивно-женственная фантазия прокалывания развивается как у пациентов-мужчин, так и у женщин. Особенно у пациентов-мужчин существует вариация этой фантазии, заключающаяся в том, что из-за недостатка генитальной самоуверенности пациент чувствует себя импотентом. Для того чтобы избежать этого чувства, он воображает, сначала на поверхностном уровне, что аналитик одалживает ему свою потенцию, свою способность, а при окончательном анализе - свой пенис. На более глубоком уровне существует мысль, что во время полового акта с женщиной аналитик проникает в анус пациента, расширяет, усиливает, делает упругим пенис пациента, так что он может доказать себе свою потенцию в отношении женщины. Если идентификация с аналитиком и потребность в помощи могут быть объяснены на основе этих бессознательных фантазий, отказ от этой помощи также может быть объяснен в терминах этих фантазий, так как бессознательно помощь означает повреждение, прокалывание.

Как мы знаем, мазохистское стремление характеризуется неспособностью пациента достигнуть психического освобождения по своей собственной воле, потому что он ощущает возрастающее наслаждение как опасность возникновения взрыва. Однако, так как это в точности то состояние, которого он боится, но, по естественным причинам, очень хочет достичь, он развивает позицию ожидающего и просящего других помочь ему достичь освобождения, т. е. помочь ему взорваться, достигнуть того ощущения, которого он в то же время боится. Это обстоятельство выясняется лишь после того, как проявляются первые оргазмические импульсы в мускулатуре генитального аппарата. Эти импульсы остаются скрытыми и непостижимыми для тех аналитиков, кто еще не овладел техникой организации способности к оргазмическому возбуждению.

Из множества полученных клинико-аналитических данных вытекает важный вывод: ощущение доведения до взрыва несомненно является непосредственным выражением процессов возбуждения в мышечной и сосудистой системах во время оргазма. Рассматриваемая как взрыв, эякуляция аналогична освобождению, осуществляемому прокалыванием туго надутого пузыря, что вызывает страх у тех пациентов, у кого есть проблемы с оргазмом. Вопрос состоит в следующем: может ли физиологическая функция непосредственно проявляться как установка психического аппарата? Я должен признаться, что для меня эта взаимосвязь настолько же запутанна, насколько и важна. Весьма вероятно, что ее прояснение расширит наши знания о связях между физиологическими и психическими функциями*. Это клиническое наблюдение приводит нас к очень важному вопросу: как представляется психически идея смерти?

Об идее смерти

Вопрос, касающийся психического представления биофизиологических процессов, по некоторым пунктам совпадает с вопросом о существовании воли к смерти. Эта область не только одна из наименее доступных, но также одна из наиболее опасных, так как преждевременные размышления могут заблокировать все пути к конкретному установлению фактов. Как мы указали, гипотеза об инстинкте смерти - это попытка использовать метафизическую формулировку для объяснения явления, которое все еще не может быть объяснено на основе наших современных знаний и методов. Как любая метафизическая точка зрения, гипотеза об инстинкте смерти, вероятно, содержит рациональное зерно, но добраться до него очень сложно, так как мистификация порождает ошибочный ход рассуждений.

* Биоэлектрические эксперименты со стимулами наслаждения и беспокойства показали, что интенсивность ощущений была функционально идентична величине биоэнергетического возбуждения.