Ури Бронфенбреннер - Два мира детства: дети в США и СССР

С точки зрения потенциальных возможностей человека школьный класс обладает двумя основными источниками влияния. Это учитель и сами дети.

В соответствии с традиционной ориентацией американских школ на непосредственную передачу знаний учитель рассматривался главным образом как источник информации и действовал в соответствии с этим. Именно такая установка находит отражение в научных работах западных специалистов по проблемам обучения. Лишь недавние исследования обратили внимание ученых на эффективность влияния учителя (часто неосознаваемого им самим) в качестве источника подкрепления; правда, его воздействие в качестве примера для подражания еще нуждается в систематическом изучении.

Однако социальные процессы не ждут за кулисами, пока их выход на сцену будет санкционирован данными поведенческих наук. Так или иначе эти процессы неизбежны, и их спонтанные последствия нередко оказываются отрицательными.

Наиболее обещающая перспектива конструктивных изменений в практике школы связана с устранением самых очевидных ее упущений. Речь идет прежде всего о неумении использовать и подкреплять модели желательного поведения.

Мы имеем здесь в виду не столько неумение учителя подать своим ученикам хороший пример (хотя, как мы далее покажем, и в этом направлении можно добиться гораздо большего), сколько традиционное отсутствие в школьном классе других моделей поведения, кроме учителя и самих детей.

Иными словами, необходимо более широко понимать роль учителя. Он призван действовать не только в качестве «мотивационной модели», ему надлежит взять на себя обязанности по отбору, организации и координации действий других подходящих моделей и агентов подкрепления как внутри школьного класса, так и за его пределами.

Для того чтобы сам учитель мог предстать в качестве эффективной модели и агента подкрепления; он должен быть способен стимулировать усвоение того или иного типа поведения. Это означает, что учитель должен восприниматься своими учениками как лицо, обладающее высоким престижем и правом распоряжаться учебными ресурсами. По нашему мнению, реальное (а не формальное!) обеспечение такого статуса учителя принесет несомненную пользу воспитательному процессу, а тем самым и обществу в целом. Малооплачиваемые учителя, с которыми школьная администрация обращается подчеркнуто высокомерно, предоставляя им лишь минимум свободы и автономии, не могут скрыть от учащихся своего истинного положения, и это приводит к снижению их влияния на детей. Человек должен обладать определенной степенью самоуважения, прежде чем претендовать на авторитет. Конечно, есть учителя, склонные злоупотреблять своей властью, их действия наносят вред школе. Но гораздо большие потери школа несет оттого, что ее покидают хорошие учителя, нормальной работе которых препятствуют несовершенства существующей системы. Когда учителя станут испытывать подлинный интерес к развитию доверенных им детей, когда им предоставят свободу и автономию, которые столь часто провозглашают, а на деле ограничивают, лишь тогда можно будет ожидать, что они сами будут противодействовать отдельным коллегам, злоупотребляющим своей властью. Более того, при выполнении этой задачи необходимо предусмотреть, чтобы учителя исходили не из предпочтений и предрассудков определенного класса, а из интересов всех слоев общества в их стремлении к созданию более справедливого мира.

И наконец, если изложенные соображения будут признаны правомерными, то их следует рассматривать как призыв к радикальным изменениям в теперешней американской практике отбора и подготовки учителей. Мы полагаем, что необходимо учитывать не только академическую квалификацию учителей, но и их социальные качества, причем в неменьшей степени, чем интеллектуальный уровень. Так, например, результаты исследований показывают, что процесс учения облегчается, если учитель по своему социальному и расовому происхождению имеет много общего с учениками. Эффективность воздействия учителя повышается при совпадении его пола с полом учеников, что особенно важно для мальчиков. Эти выводы говорят о том, что к педагогической работе и другим видам воспитательной деятельности необходимо привлекать гораздо больше лиц из обездоленных слоев, в особенности мужчин. Но наиболее радикальные нововведения следует осуществить в сфере подготовки учителей. В дополнение к знанию своего предмета завтрашний учитель должен обладать умением в работе с детьми использовать моделирование, подкрепление и групповое влияние. Кроме этого, он еще должен знать, как найти за пределами школы, привлечь и использовать отдельных лиц и группы людей в качестве главных помощников в воспитательном процессе. Это в свою очередь предполагает гораздо более тесный контакт учителя с окружением ребенка. Проще говоря, он должен хорошо знать людей, местные проблемы и материальные ресурсы, чего не требовалось от него раньше.

Однако прежде чем мы рассмотрим перспективы вынесения учебного и воспитательного процесса за рамки школы, нам необходимо обратиться к возможным нововведениям внутри самого школьного класса.

Это одна из наиболее перспективных и наименее используемых сфер для целенаправленного воздействия на поведение детей. Хотя изменение состава учеников школьного класса (в сторону его неоднородности с точки зрения социального и расового происхождения) может давать положительные результаты, его ни в коем случае нельзя рассматривать как единственно эффективный прием. Потенциальные возможности такого изменения наиболее полно реализуются лишь в сочетании с моделированием, подкреплением, групповыми влияниями, наличием возвышенных целей и т. д., о которых мы уже говорили. Нужно создавать внутри школьного класса такие ситуации, при которых желательные процессы будут протекать особенно интенсивно. Следует использовать и такие «механизмы», как совместная трудовая деятельность, соревнование между группами, продуманные формы взаимопомощи и т. п. К участию в подобных мероприятиях необходимо привлекать взрослых представителей разных рас и общественных слоев, школьников с различным уровнем успеваемости и т. п. Короче говоря, мы должны научиться как можно шире использовать влияние группы в целях содействия развитию личности. Важная роль группы, включая детскую, в стимулировании целенаправленной деятельности ее членов является неоспоримой для американской социальной науки. Однако в практике воспитания американских детей эти научные выводы остаются пока нереализованными. В СССР же целенаправленное воздействие на основе мотивационных процессов нашло практическое применение в широком масштабе, хотя, на наш взгляд, советские школьные воспитательные программы еще не были подвергнуты систематическому анализу и оценке. Американским педагогам и ученым еще предстоит применить результаты исследований для разработки специальных педагогических экспериментов, поддающихся точному анализу с помощью тестов, что будет способствовать совершенствованию научных поисков. Например, можно начать с изучения эффективности взаимодействия ученической пары — двух школьников с различными способностями, товарищей по играм, а затем сравнить их успехи с успехами ученических пар, где партнеры имеют одинаковые способности. Другая возможность основана на действенности группового подкрепления с помощью таких нововведений, как групповые аплодисменты за правильные ответы, выдвижение и чествование одноклассниками товарищей, имеющих индивидуальные достижения, и т. д. Но несомненно, наиболее необходимым нововведением в американском школьном классе должно быть привлечение учеников к деятельности на пользу другим людям — в классе, школе и в районе, где они живут.