Кэрол Боумэн - Прошлые жизни детей. Как воспоминания о прошлых жизнях влияют на вашего ребенка

Кортни часто возвращалась к этой теме. И снова-таки, ни одна из деталей, взятая в отдельности, не может являться абсолютным доказательством знания, не объяснимого опытом. Но вместе эти детали складываются в связную картину деревенской жизни.

Когда Кортни впервые заговорила об этих вещах, я покрывалась гусиной кожей и чувствовала сильную подавленность. Мне часто хотелось отделаться от этого, и я говорила: «Ладно, Кортни, давай поговорим об этом позже». Ведь я не знала, как мне себя с ней вести. Сейчас же, после того, как я выслушивала эти вещи на протяжении двух лет, я принимало ее слова с нежностью и заботой. Но мне все равно не просто, так как от подобных воспоминаний у меня волосы становятся дыбом, а по коже ползут мурашки.

Со временем Кортни сообщила мне больше подробностей о своей жизни. Например, она сказала, что они жили там, где деревья сбрасывают листву осенью и наступают долгие, холодные зимы. Кортни никогда не могла узнать об этом из собственного опыта, так как мы живем в Южной Луизиане.

Однажды вечером трое моих детей принимали ванну вместе. Кортни терла спинку своей старшей сестре, Обри, и вдруг произнесла: «Как хотелось бы купаться вместе с бабушкой Алисой». Обри, отличающаяся аналитическим складом ума и считающая все эти истории о бабушке Алисе полнейшей чепухой, заявила: «О, снова ты заладила свое об этой бабушке Алисе!» (Сейчас, когда прошло уже несколько лет, Обри спрашивает меня: «Мама, а откуда Кортни знает все эти вещи?») Тогда Кортни подняла голову, взглянула сестре прямо в глаза и отчетливо произнесла: «Когда я жила с бабушкой Алисой, у нас не было ванны. У нас не было даже туалета».

Я решила расшевелить ее и пошутила: «Тогда, наверное, вы здорово пахли – не принимали ванны и не ходили по своим делам в туалет!» Тогда Кортни принялась рассказывать мне, как они грели воду в большом горшке и смачивали тряпки, чтобы протирать свое тело, – одним словом, дала точное описание омовений, которых никогда не видела в этой жизни. Затем она во всех подробностях описала уборную во дворе. Интересно, что она никогда не видела дворовой уборной и даже не поняла, о чем идет речь, когда я как-то употребила это слово [10]. Она также рассказала о том дне, когда ее дедушка привез из города унитаз. Он уехал на рассвете и возвратился только на следующий день. Все очень радовались, когда у них наконец появился настоящий туалет.

Тот факт, что семья не имела домашнего туалета, мог быть плодом воображения. Но откуда трехлетнему ребенку было знать, что появление «настоящего туалета» могло так обрадовать все семейство? Не могла она также знать и того, что деревенские жители часто отправлялись в город на два дня, чтобы сделать специальную покупку.

Однажды, когда Кортни узнала какое-то домашнее приспособление, известное ей из другой жизни, то замерла, «словно громом пораженная», а заодно, «словно громом пораженная», замерла и Лайза.

Мне очень неловко признаваться в этом, особенно если учесть, что я дипломированный консультант по внутрисемейным отношениям, но моим излюбленным орудием воспитания является лопаточка, которой я переворачиваю пищу во время жарки.

Был уже поздний вечер, а Кортни и Обри, обитающие в одной комнате, никак не хотели угомониться. Я обратилась к ним с просьбой вести себя тише, так как боялась, что они могут разбудить младшего брата, но слова не действовали на них. Кортни подняла особый шум – кричала и прыгала на кровати. Тогда я взялась за свое любимое орудие воспитания – лопаточку. Обычно я пользуюсь пластмассовой лопаточкой на тот случай, если потеряю чувство меры. Но в тот вечер я не могла ее найти и потому ухватила старую лопаточку, почерневшую, с деревянной ручкой. Я ворвалась в комнату и хлопнула несколько раз лопаткой по матрацу, объявив, что, если они сейчас же не прекратят шуметь, я надаю им лопаткой по задницам.

Так вот, Кортни, которая обычно принимает подобные меры как вызов (потому я прибегаю к ним редко), вдруг застыла, как громом пораженная, бледная как мел, с очень смешным выражением на лице. Она сказала: «Мама, если ты ударишь меня этим, то обожжешь меня».

Я не знала, что ей ответить, но продолжала угрожать: «Я не обожгу тебя, но сделаю тебе больно, а потому ложись и спи!» И чтобы подчеркнуть грозное значение своих слов, я снова хлопнула пару раз лопаточкой по постели.

Кортни не согласилась со мной: «Мама, это обожжет меня. Ведь ты должна подогревать этим простыни, а не колотить детей».

Тут уж я застыла, как громом пораженная, глядя на старомодную лопаточку в моих руках. Ведь Кортни приняла ее за деревянную грелку, из тех, которые клали в постели, чтобы те стали теплее. Девочке было только четыре года, и она никогда и близко не видела грелок для постелей, тем более таких.

Я обняла Корни и заверила ее, что это всего лишь лопаточка, и предложила дотронуться до нее. После этого мы отложили ее в сторону вместе.

Если вы слышите заявления от собственного ребенка, которые, как вам кажется, описывают прошлую жизнь, присмотритесь к его поведению и физическим чертам, которые можно объяснить самой историей. Вспомните, не испытывает ли ваш ребенок различных фобий, не проявляет ли необычных манер или талантов, которые нельзя объяснить воспитанием или наследственностью. То же относится и к физическим чертам: если ваш ребенок рассказывает о травме, полученной в прошлой жизни, или о насильственной смерти, проверьте, нет ли на его теле врожденных дефектов или родимых пятен, соответствующих характеру ранения в прошлой жизни.

И наоборот, если поведение вашего ребенка нередко ставит вас в тупик, постарайтесь припомнить, не говорил ли он что-нибудь такое, что указывало бы на воспоминание из прошлой жизни, соответствующее именно такой манере поведения. Прислушивайтесь к случайным замечаниям, отрывочным фразам. Или поступите так, как мать Томми (эта история будет приведена ниже), – дождитесь удобного случая и задайте ребенку прямой вопрос. Но если из этого ничего не выйдет, то не настаивайте на своем, возможно, позже вы найдете иное объяснение, а может быть, ваш ребенок просто не помнит.

Мы можем полагаться на поведение как на знак воспоминания о прошлой жизни, так как доктор Стивенсон предоставил нам необходимые доказательства. Он считал поведение столь важным свидетельством, что в каждом случае специально разбирал то, насколько поведение ребенка соответствует образу того человека, которым тот помнит себя в предыдущей жизни. В его лучших, самых завершенных случаях корреляция была бесспорной.

Но не всегда поведение соответствует воспоминаниям. У вашего ребенка может быть воспоминание, манифестируемое лишь одним ярким замечанием (как в случае с Лорен). Или у вас может быть ребенок, напоминающий Кортни, который часто вспоминает фрагменты прошлой жизни, но не проявляет характерных черт в своем поведении. У обеих девочек были настоящие воспоминания о прошлых жизнях, несмотря на отсутствие четвертого признака.