Том Вандербильт - Трафик. Психология поведения на дорогах.

Посетители руин Помпеи, к примеру, увидят изрытые колеями улицы с отметинами от колес колесниц. Но многие улицы недостаточно широки для двух колесниц. Туристы удивляются: «Это была улица с односторонним движением? Выходит, смиренный простолюдин должен был свернуть с дороги, если один из императорских легионеров направлялся ему навстречу? А если две колесницы прибывали на перекресток одновременно, кто имел право ехать первым?» Эти вопросы не находили ответов в течение многих лет, однако недавняя работа американского трафик-археолога Эрика Полера дала ответы на некоторые из них.

Изучив узоры износа на бордюрах по углам улиц, а также исследовав камни, которыми были выложены пешеходные дорожки в местах проезда колесниц, Полер сумел разгадать не только траектории движения, но и направление поворотов на улицы с двусторонним движением на перекрестках. Основываясь на «говорящих узорах износа» на бордюрах, ученый заключил, что в Помпеях было правостороннее движение (типично для большинства культур, в которых доминировали правши). В основном движение было односторонним, а на некоторых улицах оно было и вовсе запрещено {3} {3} См. статью: Poehler E. The Circulation of Traffic in Pompeii’s Regio VI // Journal of Roman Archaeology, 2005, Vol. 19, с. 53–74. . Дорожных знаков и указателей там, скорее всего, не было {4} {4} Полер считает, что, с учетом общей довольно высокой сохранности Помпей, если бы такие знаки существовали, археологи наших дней смогли бы на них натолкнуться. По его мнению, возницы ориентировались либо на подсказки своих коллег, либо на архитектурные особенности улиц. При этом люди, искавшие определенное место, имели собственную систему ориентиров (например, повернуть направо за лавкой мясника или налево перед храмом). Из переписки с Эриком Полером. . Однако читателя утешит информация о том, что Помпеи тоже страдали при строительстве всяческих дорог и объездов (например, когда при возведении бань пришлось пустить в обратном направлении движение по Вико ди Меркурио) {5} {5} Полер предполагает, что за подобными изменениями должно было следить некое подобие Департамента дорожных работ. «Неизбежный вывод состоит в том, что система дорожного движения тщательно управлялась некой централизованной группой или отдельным чиновником на муниципальном уровне». См.: Poehler E. A Reexamination of Traffic in Pompeii’s Regio VI: Casa del Fauno, Central Baths, and Reversal of Vico di Mercurio. Archaeological Institute of America, 2005. .

В Древнем Риме движение колесниц стало настолько интенсивным {6} {6} Описание дорожного движения в Риме взято из книги: Staccioli R. A. The Roads of the Romans. Rome : L’Erma di Bretschneider, 2003, в частности с. 21–23. , что Цезарь, самопровозглашенный curator viarum , или «директор великих дорог», объявил дневной запрет на проезд телег и колесниц, «за исключением средств транспортировки строительных материалов в храмы богов или для других крупных государственных работ, а также для расчистки места от остатков зданий». Повозки могли въезжать в город только после трех часов пополудни. И все равно, как это часто бывает в мире трафика, почти каждое действие рождало равносильное противодействие. Облегчив рядовым римлянам задачу передвижения в течение дня, Цезарь лишил их ночного сна. Слова поэта Ювенала звучат как жалоба современного жителя Рима на скутеры, только с поправкой на II век нашей эры: «Только тот, у кого есть много денег, может спать в Риме. Источник проблемы — телеги, проходящие через узкие изогнутые улицы, и стада, которые останавливаются и производят так много шума, что способны разбудить даже каракатицу» {7} {7} Там же, с. 23. .

Переместимся в средневековую Англию. Транспортная проблема по-прежнему не решена. Посредством законов или сборов города старались ограничить участки, где странствующие купцы имели право продавать свои товары, и время торговли. Магистраты ограничивали въезд кованых телег в города, так как их колеса повреждали мосты и дороги. В одном городе лошадям было запрещено пить из реки, рядом с которой часто играли дети. Превышение скорости стало социальной проблемой. Liber Albus («Белая книга»), свод правил для жителей Лондона XV века, запрещала водителю «управлять телегой быстрее, когда она пуста, чем когда нагружена». (В случае нарушения он получал талон за превышение скорости на 40 пенсов; был и более радикальный вариант: «тело его заключалось в тюрьму по воле мэра» {8} {8} Описание дорожного движения в Англии взято из прекрасной книги: Salusbury-Jones G. T. Street Life in Medieval England. Oxford : Pen-in-Hand, 1939. .)

В 1720 году «бешеные» телеги и кареты были названы основной причиной смерти в Лондоне (гашение огней и «неумеренное пьянство»), и в то же время осуждались «споры, ссоры и возмущения» водителей, «оспаривающих право проезда» {9} {9} Информация о смертельных случаях и поведении лондонских водителей взята из замечательного исследования: Cockayne E. Hubbub: Filth, Noise и Stench in England. New Haven : Yale University Press, 2007, с. 157–180. . Между тем в Нью-Йорке в 1867 году лошади убивали в среднем четырех пешеходов в неделю (ненамного больше, чем сегодня, хотя тогда было гораздо меньше людей и транспортных средств). Напуганные лошади попирали копытами растоптанных пешеходов, «лихачи» {10} {10} Данные о смертельных случаях среди пешеходов в 1867 году взяты из книги: Ways of the World: History of the World’s Roads and of the Vehicles That Used Them. New Brunswick, N. J. : Rutgers University Press, 1992, с. 132. обращали мало внимания на ограничение скорости в 5 миль в час, а концепции права проезда фактически не существовало. «В нынешней ситуации, — писала газета New York Times в 1888 году, — водители, похоже, имеют юридическое право игнорировать переходы и заставлять пешеходов бегать через дорогу или уворачиваться от транс­портных средств, если они хотят перейти улицу» {11} {11} New York Times, 9 апреля 1888 г. .

По мере роста городов и появления новых средств передвижения управлять системой дорожного движения становилось все сложнее. Возьмем, к примеру, ситуацию, которая произошла на нижнем Бродвее в Нью-Йорке во второй половине дня 23 декабря 1879 года, когда «чрезвычайная и беспрецедентная блокада транспортного движения» длилась пять часов. Кто стоял в этой, по выражению New York Times, «неописуемой пробке»? Список потрясает: «одно- и двухместные экипажи, двухместные тандемы и четырехлошадные экипажи; верховые лошади, купе, грузовые телеги, подводы, телеги мясников, дилижансы, курьерские повозки, тележки бакалейщиков и разносчиков, двухколесные экипажи, подводы с мебелью и пианино, повозки ювелиров и продавцов предметов роскоши, а также два или три рекламных фургона, с прозрачными кузовами из натянутой парусины, светящимися в ночное время» {12} {12} Our Unwary Pedestrians // New York Times, 24 декабря 1879 г. .

И как раз когда уже казалось, что сложнее ситуации представить нельзя, на сцену вышло новое и неоднозначно принятое обществом транспортное средство — первый новый вид личного транспорта со времен римских цезарей, модное изобретение, нарушившее хрупкий баланс дорожного движения. Речь, конечно, о велосипеде.