Под ред. М. Ромашкевича - Эротический и эротизированный перенос

Фрейду потребовалось некоторое время, чтобы по-настоящему понять то, что Марта интуитивно почувствовала сразу же: сама ситуация лечения может способствовать появлению эротических чувств у пациентки и, как оказалось, также и у врача. Проникнуть в сущность феномена любви в переносе Фрейду помогли рассказы об эротических чувствах, возникающих в ситуации лечения, и о связанных с этим проблемах, услышанные им от нескольких аналитиков, а также от их пациенток, включая по крайней мере одно или два сообщения о завязавшемся романе пациентки с врачом, и осознание им собственных эротических чувств к пациентке (случаи, документально засвидетельствованные несколькими нашими сотрудниками). Лишь поняв в дальнейшем сущность феномена любви в переносе, Фрейд смог заново интерпретировать случай Анны О. То, что он так медленно осознавал обширные потенциальные возможности для любви в переносе, в некоторой мере свидетельствует о той мощи и угрозе, которую она представляла в то время и представляет в наши дни.

К 1915 году, когда окончательно сформировавшиеся взгляды Фрейда на данный феномен были отражены в "Заметках о любви в переносе", последней из шести кратких работ по технике, опубликованных им между 1911 и 1915 годами, он сформулировал теорию о переносе и о взаимосвязи между эротическим переносом и состоянием "влюбленности". Утверждая, что эти замечания адресованы начинающим аналитикам, Фрейд выбрал в качестве примера серьезной помехи в умении справляться с переносом конкретную ситуацию, когда пациентка заявляет, что влюбилась в мужчину-аналитика. Фрейд кратко излагает три возможных исхода такой ситуации: постоянное законное соединение обоих, прерывание лечения или незаконная любовная связь. Однако, как указывает Фрейд, имеется еще одна возможность — специфически психоаналитическая. Аналитик должен сознавать, что сама аналитическая ситуация, а не его персона, стимулировала влюбленность в него пациентки, то есть что любовь в переносе является по существу безличной. Аналитик должен настойчиво убеждать пациентку, что переживание ею влюбленности в него — "неизбежность", которая должна быть проанализирована, в противном случае лечение придется прервать.

Любовь в переносе возникает у пациентки как сопротивление при болезненном возвращении вытесненного воспоминания. В 1915 году Фрейд считал, что эротический перенос служит главным образом помехой терапии, и советовал врачу показывать пациентке, что она влюбилась в него лишь ради того, чтобы избежать болезненных воспоминаний, которые ей предстоят. Фрейд предостерегал врача, подчеркивая не только "повсеместно принятые нормы морали", но также, что более важно с его точки зрения, то, что воздержание со стороны аналитика проистекает из приверженности "правде". Страстное желание любви пациентки не должно ни подавляться, ни удовлетворяться. Скорее аналитик должен относиться к любви в переносе "как к чему-то нереальному, как к положению, через которое нужно пройти в лечении, которое должно быть сведено к первоначальным своим источникам и которое должно помочь раскрыть сознанию больной самое сокровенное из ее любовной жизни".

Фрейд хорошо понимал, что перенос видится по-разному пациенткой и врачом. То, что аналитик называет переносом, часто переживается пациенткой как подлинное чувство любви. Фрейд боролся с представлением об отсутствии неразрывной связи между любовью в переносе и подлинной любовью. Наблюдения во врачебном кабинете позволили ему понять, что объектами как переносной, так и романтической любви являются воссозданные первоначальные объекты детства. Согласно Фрейду, всякая любовь — это новое издание, воспроизведение инфантильных реакций, но любовь в переносе, утверждал он, по не совсем ясным причинам направлялась смирительной рубашкой навязчивого повторения даже в большей степени, чем романтическая любовь.

Проникновение Фрейда в сущность частичного наложения между любовью в переносе и подлинной любовью было важно для понимания любви, но оно также породило дополнительный вопрос, хотя и не имеющий к любви прямого отношения, — о природе реальности. Первая ссылка на реальность в данной работе представляется несколько не относящейся к делу: она связана с тем, что желание Фрейда представлять точные данные о пациенте "сталкивается... с долгом врачебной тайны... [но] поскольку литература по психоанализу имеет отношение и к реальной жизни, здесь возникает неразрешимое противоречие" (159). Я выбрала данный комментарий, который, казалось бы, не относится к теме обсуждения, а открывает более общую проблему перекрывающихся, противоречивых или отличающихся реальностей, что делает оценку или определение единичной реальности трудной, если не невыполнимой задачей. Например, Фрейд поднимает вопрос о "реальной" природе любви в переносе: "Как будто бы игра сменилась ворвавшейся внезапно действительностью" (162). Дав совет врачу объяснять пациентке, что любовь в переносе — лишь трансферентный феномен, он возвращается к вопросу о ее истинности и реальности, рассуждая о том, "действительно ли нельзя считать реальной влюбленность, проявляющуюся во время аналитического лечения? Я полагаю, что мы сказали пациентке правду, но не всю, не думая о последствиях" (168). В этом очень тонком и глубоком наблюдении Фрейд поднимает вопрос о природе реальности, вопрос о том, что иллюзорно, а что реально и в чем состоит отличие. Данная тема находит отражение в комментариях различных авторов этого тома. После первого описания Фрейдом любви в переносе психоаналитический взгляд на перенос с течением лет постепенно расширялся. Развитие переноса и его анализ не только не рассматриваются как помеха, но в настоящее время оцениваются как сердцевина психоаналитического процесса. По-видимому, анализ переноса заменил анализ сновидений в качестве "царского пути" к бессознательному. Тем не менее, несмотря на ее несовершенства, статья Фрейда не только описывает и интерпретирует некоторые сохраняющие свое значение истины внутри психоаналитической ситуации, но и открывает много тем, релевантных современным теоретическим вопросам и техническим проблемам, и поэтому является отправным пунктом, с которого исследуется проблема переноса и постфрейдовских вкладов в исследование контрпереноса: в ней обсуждается особая психология женщин, проявляющих крайние формы любви в переносе, затрагиваются серии технических правил, часть которых выдержала испытание временем, тогда как другие были изменены, и она является одним из первых вкладов в психологию любви. В работе имплицитно содержится предположение о половом отличии (или о том, что понимается под половым отличием), поскольку в ней описываются исключительно ситуации, в которых пациентки влюбляются в мужчин-аналитиков. Косвенным образом данная статья предвосхищает дискуссию о роли пола в психоаналитической ситуации. И наконец, в ней любовь к правде явно кладется в основу психоаналитического лечения, хотя в то же самое время поднимаются вопросы о природе виртуальности (что в наше время можно называть виртуальной реальностью) по сравнению с объективной реальностью [1] В работе Фрейда также встречаются намеки на то, что любовь не может целиком пониматься как запрещенная в направлении цели сублимация сексуального инстинкта, поэтому данная работа указывает путь к расширенной концепции мотивации. .

Читать дальше