Альберт Налчаджян - Загадка смерти. Очерки психологической танатологии

Оказываясь в ситуациях, связанных с тяжелыми потерями, часть людей преимущественно пользуется механизмами, приводящими к дегуманизации, но другие спонтанно пользуются механизмами положительной, сочувственной идентификации и эмпатии. Именно эти последние лежат в основе высокой индивидуальной морали и гуманизма. С этим связана диаметрально противоположная направленность дальнейшего развития этих двух типов людей: к порогу смерти они идут в качестве противоположных типов характеров. Читатель, наверное, помнит, что вопрос о возможности этих двух направлений развития в ходе старения сформулирован в первой главе данной книги, но там я еще не был готов (вместе с вами) предложить его решение. Следовало осуществить предварительное исследование и выяснить, какими защитными механизмами пользуются люди при восприятии и переживании смерти другого человека. Теперь мы это в основном знаем и нам уже понятно, что эти типы психического развития людей зависят от выбора различных групп защитных адаптивных механизмов, различных стратегий адаптации в ситуации экзистенциальной фрустрации.

Здесь уместно сказать еще вот о чем: использование механизмов вытеснения, изоляции, атрибуции и других, в совокупности приводящих к дегуманизации людей, часто наблюдается в межэтнических отношениях.Здесь, особенно в ситуациях обострившихся конфликтов, дискредитация жертвы и создание психологических основ для проявления садизма — широко распространенные способы действия враждующих сторон. Эти явления требуют углубленного исследования в области уже другой, не менее интересной науки — этнической психологии.

В предыдущих главах речь шла о воздействии на процесс жизни понимания факта неизбежности смерти, эвтаназии, психической идентификации с умершим и его дегуманизации, о стадиях социальной и особенно психологической смерти. Теперь я намерен ознакомить читателей с современными данными о так называемой клинической смерти, с теми дискуссиями, которые идут вокруг этих сведений и с некоторыми другими вопросами, знание которых необходимо каждому грамотному человеку. Но прежде всего — о физиологических особенностях фазы, непосредственно предшествующей клинической смерти, а также о самой клинической фазе, поскольку без такого знакомства дальнейшие собственно психологические вопросы могут восприниматься неправильно.

Те фазы и стадии умирания человека, которые описала в своих трудах Элизабет Кюблер-Росс и с которыми читатели уже знакомы, были выведены на основе чисто психологических критериев. Теперь же нашей задачей является ознакомление с биологическими или, вернее, медико-биологическими фазами умирания человека.

В настоящее время можно считать установленным, что смерть (умирание) — не только качественный «скачок» из живого состояния организма к умершему, но и более или менее продолжительный биологический процесс, состоящий из нескольких фаз. Остановку сердца и работы дыхательной системы уже не считают окончательной, подлинной смертью. Человек считается умершим, когда в его теле происходят такие необратимые патологические изменения, вследствие которых организм больше не может существовать и действовать как единое целое. Выделяются следующие медико-биологические фазы, которые одним из первых описал видный русский врач-реаниматолог, академик В. А. Неговский:

1) предсмертная, или доагоническая, фаза;

2) фаза терминальной остановки;

3) фаза агонии;

4) клиническая смерть;

5) биологическая смерть.

Ниже мы опишем особенности всех этих фаз. Отметим, что желательно в будущем основывать изучение медико-биологических фаз умирания на концепции Г. Селье о стрессе и общем адаптационном синдроме (ОАС): в описание основных фаз стресса он включил последнюю — фазу истощения организма. После истощения нередко наступает смерть. Однако опишем фазы, выделенные В. А. Неговским.

Предсмертная, или доагоническая, фаза(в англоязычной литературе называют near-death состояние). Она в различных случаях может иметь различную длительность. Если, например, вследствие электрического удара или другой причины работа сердца человека немедленно прекращается, тогда предсмертная фаза практически отсутствует. Во многих других случаях, когда человек умирает вследствие кровотечения, травматического шока, недостаточности работы легких или по другим причинам, эта фаза может занять несколько часов.

В предсмертной фазе наблюдаются очень своеобразные и интересные явления, которые еще не получили удовлетворительного объяснения. Речь идет об усилении и обострении некоторых способностей и психофизиологических функций умирающего человека.

Приведем характерный пример, который мне рассказал мужчина средних лет, научный работник.

«Моя тетя скончалась в 1987 году, в 77 лет. В последние годы жизни она плохо слышала. Но вот те, кто был рядом с пей перед ее кончиной, говорят, что в эти минуты ее слух не только восстановился, но даже стал чрезвычайно острым. Моя мать — сестра умирающей — была рядом с ней и рассказывает, что она лежала на кровати, в углу очень просторной комнаты. Когда в другом, дальнем углу этой комнаты присутствующие говорили шепотом, умирающая четко слышала их и могла сказать, кто говорил и что сказал».

Здесь мы видим случай восстановления поврежденного слуха в фазе, лежащей между жизнью и смертью, где, как можно было бы думать, все органы чувств должны были распадаться и терять свою чувствительность. Слух, как психическая способность, как бы освобождается от влияния больного органа и, обостряясь, приобретает независимый, духовный характер. Поскольку больная еще говорила и воспринимала звуки, то эти явления, несомненно, происходили еще до наступления клинической фазы смерти — в предсмертной (доагонической) фазе.

По-видимому, к этой фазе относится и следующий чрезвычайно интересный случай, описанный в книге Френка Эдвардса «Странные люди»: молодая девушка, Молли Фенчер, почувствовав сильное головокружение, потеряла сознание и в течение 46 лет оставалась в состоянии транса. В таком «коматозном состоянии, граничащем со смертью», у нее появились удивительные способности. Она могла сказать, что написано в письме, находящемся в закрытом конверте. Когда ее спрашивали, чем занят в данный момент кто-то, находящийся далеко от нее, она могла дать достаточно точный ответ. Каким образом она могла решать такие задачи, никто не знал [36] Эдвардс Ф. Странные люди. — Л., 1991. — С. 27–30. .