Александр Лук - О чувстве юмора и остроумии

В приведенном примере прекрасно обыграно двойное значение слова титан. Ораторский темперамент и пафос доктора К. натолкнули слушателей на мысль, что речь идет о человеке-титане; именно это значение слова было воспринято аудиторией. Неожиданный переход ко второму значению — котел для кипячения воды — оказался внезапным и остроумным.

Прием двойного (или множественного) истолкования чрезвычайно широко известен и постоянно применяется в различных модификациях. Простейшая его разновидность — каламбур, основанный на использовании омонимов, то есть слов, имеющих несколько разных значений.

Эта игра может быть распространена на слова, совпадающие не всеми, а лишь частью своих звуков. Иногда группа коротких слов звучит примерно как одно длинное. При этом сама манипуляция подбора таких слов — если она неожиданна и оригинальна — вызывает удовольствие и смех слушателей. Поэт Д. Д. Минаев был виртуозом такой словесной игры:

В начале прошлого века в России пользовался успехом такой каламбур: «Не все корсиканцы воры, но buona parte» (буона парте — большая часть; в то же время Буонапарте — фамилия ненавистного захватчика и тирана, родом корсиканца).

Немало создавалось острот, основанных на двойном значении слов «половой», «не винный» и т. д.

Двойное значение слова «предан» послужило «структурной основой» для горькой эпиграммы М. Л. Михайлова, адресованной царскому самодержавию:

Служилые люди нередко острили, пользуясь разными значениями слов «форма и содержание» (имея в виду форму одежды и денежное содержание).

Разновидность приема двойного истолкования — это остроумие двусмысленности, когда двойное истолкование может быть дано целой фразе или выражению.

Двойное истолкование может быть нарочитым и нечаянным. Когда мальчишка-нищий, получив от какой-то состоятельной дамы кусок пирога и напутствие «в течение двух месяцев не совать носа к ней в дом», отвечал «вам лучше знать вкус своих пирогов, сударыня», то здесь мы имеем умышленное двойное истолкование.

Нечаянное двойное истолкование — это непреднамеренное остроумие невежд и тугодумов; оно существует не для автора, а только для слушателей и читателей. (Французская пословица утверждает, что остроумие не на языке рассказчика, а в ухе слушающего.)

В цитированной уже книге А. Н. Крылов рассказывает, как становой пристав во время переписи населения, перечислив проживающих в уезде крестьян, мещан и дворян, в графе «свободные художники» начертал бестрепетной рукой: «После заключения в тюрьму известных конокрадов Абдулки и Ахметки свободных художников во вверенном мне уезде нет». Выражение «свободный художник» в устах этого блюстителя порядка получило весьма своеобразное истолкование.

Один из героев романа У. Сарояна «Приключения Всели Джексона» пел песенку, глядя на ненавистного сержанта: «Будь на это власть моя — вы бы старости не знали», истолковывая по-своему содержание этих слов.

Двойное истолкование (двусмысленность) в соединении с намеком использованы в прекрасной остроте, о которой в «Былом и думах» рассказал А. И. Герцен.

На заседании Академии наук предложено было избрать в действительные члены малограмотного и тупого военного министра Аракчеева. Когда один из академиков указал па отсутствие у графа научных заслуг, ему ответили, что «зато он близок к государю». — В таком случае предлагаю избрать так же и кучера Илью Байкова, — возразил академик.

О высоком качестве остроты говорит, между прочим, и тот факт, что ее автор поплатился ссылкой.

Рассмотрим такую остроту (она приписывается Бернарду Шоу, но, по-видимому, принадлежит не ему). В ресторане играл оркестр — шумно и не слишком хорошо. Один из посетителей спросил официанта: «А играют ли музыканты по заказу?» — «Конечно». — «В таком случае передайте им фунт стерлингов, и пусть они сыграют в покер».

В чем соль остроты? Двойное истолкование слова играть (па музыкальном инструменте и в карты)? Да, но не только это. Здесь есть еще и намек. Смысл просьбы посетителя можно пересказать другими словами так: «Я готов заплатить музыкантам, лишь бы оркестр замолк. Мне не правится, как они играют». Так что здесь соединено двойное истолкование с намеком.

Ирония — это прием, основанный на противоположении формы и смысла. Он заключается в том, что человек говорит нечто прямо противоположное тому, что па самом деле думает, однако слушателям или читателям дается возможность — намек смысловой или даже интонационный — понять, что же именно на самом деле думает автор. В риторике такой прием называется антифраза.

«Ирония есть, когда через то, что сказываем, противное разумеем» [25] М. В. Ломоносов, Полное собрание сочинений, т. 7, М.-Л., Изд-во АН СССР, 1952, стр. 256. .

Возможности интонационной нюансировки иронии поистине безграничны и открывают широкий простор для актеров. Нельзя не вспомнить здесь изумительное по мастерству чтение русского дикторского текста Зиновием Гердтом в кинофильме «Фанфан-Тюльпан», где представлены все оттенки иронии — от грациозно-добродушной до capкастически-желчной.

Иногда не довольствуются интонацией и, чтобы усилить иронию, прибегают к умышленному искажению произносимых слов, переставляют в них буквы, слоги или переносят ударение. Особенно часто проделывают такие операции авторы эпиграмм над фамилиями своих недругов.

Ирония — один из самых тонких и труднодоступных видов остроумия. Классический пример иронии — книга «Похвальное слово глупости» средневекового гуманиста Эразма Роттердамского. Полны иронии и названия рассказа А. Солженицына «Для пользы дела», романа Анатоля Франса «Преступление Сильвестра Боннара».

Порой не нужен даже интонационный намек: сама ситуация показывает, что произнесенные вслух слова но только не выражают действительной мысли рассказчика, но прямо противоположны ей. Когда бравый солдат Швей к под охраной полицейских едет в тюрьму и при этом выкрикивает во всю глотку приветствия императору Францу-Иосифу, то нужно обладать поистине полицейской тупостью, чтобы не почувствовать в этом злой иронии. Вообще Гашек щедро использует оружие иронии в своей бессмертной книге. Чего стоит, например, такое замечание Швейка, водворенного в тюремную камеру. «А здесь неплохо: нары из струганных досок!», или его рассуждения о том, как приятно заполучить пулю в живот за обожаемого монарха.