Кевин Даттон - Мудрость психопатов

«Да», — ответил Вернет.

«Тогда в какой степени человек, стоящий перед вами, полностью отвечает за свои действия? — настаивал Ричардсон. — До какой степени его свобода воли была повреждена его генетической предрасположенностью?»

Это был важнейший вопрос — особенно для Брэдли Уолдрупа, сама жизнь которого висела на волоске.

И на него был дан не менее важный ответ. В достаточной степени, чтобы освободить Уолдрупа от обвинений в убийстве первой степени и предумышленном убийстве. В достаточной степени, чтобы история сделала крутой поворот, а новая наука — поведенческая геномика — спасла человека от смертного приговора.

Субъекта нейроюриспруденции рассмотрели в более широком контексте культурной неврологии — науки о том, как происходит формирование общественных ценностей, традиций и убеждений под влиянием генома, неврологических и психологических процессов. Я ломал голову над вопросом: если общество становится более психопатическим, то будут ли производить гены все больше психопатов? Или же, как полагает Стивен Пинкер, выдвигая свой аргумент о «культуре достоинства», обычаи и нормы будут все глубже укореняться в социуме, до тех пор пока не станут второй натурой людей?

Хэер предполагает, что может происходить и то и другое: что психопаты уже сейчас начинают собираться в кучу. И чем больше их становится, тем более нормативным становится их поведение. Он указывает на зарождение эпигенетики — новой ветви на дереве традиционной генетики, которая занимается исследованием изменений активности генов, которые не связаны со структурными изменениями самого генетического кода, но передаются последующим поколениям. Этими паттернами экспрессии генов управляют маленькие «переключатели», сидящие над геномом. И именно вследствие тайной работы этих переключателей, а не повторного монтажа генов, такие факторы окружающей среды, как диета, уровень стресса и даже питание во время внутриутробного развития плода, могут сказать свое слово. Подобно зловещему биологическому полтергейсту, они могут включать и выключать ваши гены, заставляя ощутить присутствие этого полтергейста в древних залах.

Хэер рассказал мне об исследовании, проведенном в Швеции в 1980-х. В первой половине XIX века в отдаленной северной провинции страны, Оверкаликсе, несколько лет подряд были плохие и непредсказуемые урожаи. Годы голода сменились периодом изобилия.

Сравнив данные педантичных сельскохозяйственных архивов и отчетов Национальной службы здравоохранения, ученые выяснили нечто таинственное и загадочное: эпидемиологический наследственный паттерн заболеваний. У сыновей и даже внуков мужчин, которым повезло и чей период жизни до пубертата (наступления половой зрелости) [36] Если точнее, то речь идет о периоде медленного роста — периоде, непосредственно предшествующем пубертату, когда факторы окружающей среды максимально влияют на тело человека. У мальчиков этот критический период обычно приходится на возраст от девяти до двенадцати лет. совпал с голодными годами, была зарегистрирована меньшая вероятность смерти от сердечно-сосудистых заболеваний (инсульта, повышенного артериального давления или проблем с коронарными сосудами). С другой стороны, у сыновей и внуков тех мужчин, период жизни до пубертата которых пришелся на годы изобилия, был отмечен повышенный риск развития заболеваний, связанных с диабетом.

Это было невероятно. При отсутствии какого-либо непосредственного воздействия у последующих поколений сыновей и внуков развивались сердечно-сосудистые и эндокринологические заболевания, обусловленные случайными экологическими ситуациями во времена их предков. Еще до их рождения.

Я не верил своим ушам.

Пытаясь свести все воедино — Пинкера и его культурных арбитров, Бодди и его корпоративных Аттил и все эти эпигенетические штуки, я задал вопрос: «А может ли быть так, что психопаты некогда пошли на риск и кинули утяжеленные кости и теперь все больше людей рискуют вместе с ними?»

Хэер заказал еще виски.

«Не только это, — сказал он. — Но со временем, как вы видите, если за сценой будет действовать рука эпигенетики, эти кости будут становиться все тяжелее. Нет никаких сомнений в том, что наличие элементов психопатической личности облегчает человеку путь наверх. И конечно, придет время, когда психопаты будут заказывать музыку, а всем остальным придется танцевать под нее. Посмотрите, что произошло на Уолл-стрит. Все это идет сверху. Но, раз уж сложилась такая ситуация, она помогает тем, кто лучше приспособлен к подобной среде, начать свой путь от младших управленцев на самый верх.

В 1960-х годах был такой писатель, Алан Харрингтон. Он полагал, что психопаты — это следующий этап эволюции; следующий козырь, который естественный отбор припрятал на то время, когда общество становится все более быстрым и свободным. Может быть, он прав. Сейчас это нельзя сказать наверняка. Но в это время в генетических лабораториях естественного отбора явно ведутся интересные работы.

Я рассказывал вам о статье, в которой говорится, что люди с высоким уровнем тестостерона и длинными аллелями генов переносчиков серотонина демонстрируют сниженную реакцию миндалины, когда сталкиваются с угрозой доминированию в сообществе?

Вот вам и ген потенциального психопата. Вы имеете повышенную агрессию и пониженное чувство страха в одном флаконе…»

Я взглянул на часы. Было девять вечера, и бар стал наполняться. В качестве музыкального фона звучали «Глаза Гэри Гилмора» в исполнении «The Adverts» — песенка из недавнего прошлого в стиле постпанка, в которой певец размышляет о том, каково это — смотреть глазами Гэри Гилмора. Это интересный вопрос, на который кое-кто знает ответ. Гилмор распорядился, чтобы после его казни его глаза были использованы для трансплантации. Через несколько часов после его смерти в соответствии с его волей двум людям была пересажена роговица Гилмора.

Конечно, в истории преступлений Гилмор является одним из суперпсихопатов — одним из редких представителей этого вида, у которого все ползуны на пульте звукорежиссера стоят на максимуме. Зимой 1977 года бывший американский продавец обуви предстал перед расстрельной командой в маленьком и ничем не примечательном городке Дрейпер, штат Юта. За полгода до этого, в июле, у бензоколонки в нескольких милях по дороге от места казни, он пристрелил работника бензоколонки по непонятным даже для себя причинам, а потом отправился со своей подружкой в кино. На следующий день, на бис, он выстрелил в голову клерку в мотеле.

Через полгода, после последней трапезы, состоявшей из гамбургеров, яиц и картофеля, Гилмор, не дрогнув, встретился с расстрельной командой тюрьмы штата Юта. В ней было пять человек. Начальник тюрьмы затянул ремни на голове и груди осужденного. И прикрепил мишень в районе сердца. Затем он вышел из камеры для приведения приговоров в действие и прижался лицом к холодному и чистому стеклу смотрового окна.