Геннадий Аверьянов - Руководство по системной поведенченской психотерапии

И наконец, самым интересным моментом в этой части «Рефлексов головного мозга» оказываются «хотения». Примечательно, во-первых, что «хотение» И.М. Сеченов называет «бесстрастным», а во-вторых, что, кажется, противоречит первому, делает следующее заявление: «Если в сознании, в форме мысли, дан почти бесстрастный психический рефлекс, то страстную стремительную сторону его к концу, то есть к удовлетворению страсти, я назову хотением » 727. И в довершение всего: «В борьбе с сильным, страстным желанием, из которой бесстрастное хотение выходит победителем, в основе последнего лежит или мысль с очень страстным субстратом, или мысль очень крепкая от частоты повторения рефлекса – привычка» 728.

Таким образом, «хотение», во-первых, нельзя отождествить с «чувством» (КМ СПП), во-вторых, очевидно, что оно выступает здесь в роли специфических «элементарных эмоций», поддерживающих целостность динамических стереотипов, образованных означаемыми (второй случай, приведенный И.М. Сеченовым), а также их связями с означающими (первый случай, приведенный И.М. Сеченовым). Данный анализ полностью укладывается в схему волевого действия (по И.М. Сеченову), совершаемого, разумеется, под давлением «мысли». [338]«Результат» здесь, говорит И.М. Сеченов, «то есть поступок, есть роковое последствие хотения более сильного, чем желание» 729. Иными словами, коса на камень (где «коса» – «желания» («схема»), а «камень» – «хотения» («картина»))! Причем силу этого «хотения» можно увеличить, «укрепив» соответствующие динамические стереотипы «картины».

Совокупность всех этих механизмов дает в руки психотерапевта целый арсенал средств, позволяющих способствовать развитию тормозного поведения пациента в отношении дезадаптивных стереотипов поведения и формированию адаптивных. При этом, как уже говорилось, торможение наличного поведения (приводящего к дезадаптации) в отношении апперцептивного поведения позволяет по механизму обратной связи изменять и характер апперцепции. Одновременно с этим отсутствие негативных последствий (в виде дезадаптации) обеспечивает позитивное подкрепление адаптивного поведения пациента, а наличие эффектов дезадаптации – напротив, становится негативным подкреплением его дезадаптивных стереотипов.

Тормозное поведение пациента является одним из существенных признаков, позволяющих определить как общее состояние пациента, так и роль этого поведения в дезадаптации последнего. Торможение может как приводить к дезадаптации, так и способствовать адаптации индивида, поэтому его оценку нужно проводить применительно к наличной ситуации.

И.П. Павлов выделял три принципиальных момента, определяющих характер адаптации животного к внешним воздействиям: во-первых, «принцип силы» раздражительного, а также и тормозного процессов; во-вторых, равенство или неравенство силы обоих противоположных процессов – раздражения и торможения (этот критерий получил название «принципа уравновешенности»); наконец, в-третьих, И.П. Павлов сформулировал «принцип подвижности» обоих процессов – раздражительного и тормозного 730. Таким образом, на основании этих «принципов» меланхолики выделялись И.П. Павловым из числа других людей «слабостью» указанных процессов, холерики – неуравновешенностью (преобладанием раздражительного процесса над тормозным), [339]флегматики – малой подвижностью («инертностью») обоих процессов, сангвиники – высокой подвижностью их. Условность этой классификации сомнений не вызывает. Вообще говоря, там, где дело касается человека, – классификационный принцип дает слабину, поскольку человек – система и слишком изменчивая, и слишком сложная. Однако подход И.П. Павлова позволяет верифицировать способность человека к тормозному поведению и адаптивности этого тормозного поведения.

Лучшей степенью адаптивности, безусловно, обладают сангвиники, то есть те индивиды, которые не только способны сильно («принцип силы») «возбуждаться» и адекватно «тормозить» свое «возбуждение» («принцип уравновешенности»), но и делают это относительно быстро («принцип подвижности»). Способность модифицировать свои динамические стереотипы под стать жизненным обстоятельствам – дело более чем существенное! Именно способность быстро и сравнительно легко изменять свое поведение в зависимости от условий и составляет основу их – сангвиников – адаптивности [340] 731.

Напротив, холерики, хотя и характеризуются хорошей «силой» процессов возбуждения и торможения (возбуждения, конечно, особенно), не обладая их соразмерностью, а также весьма избирательной подвижностью, дают совершенно противоположный эффект в адаптации, нежели сангвиники. В сущности, хорошие подвижность и сила – весьма достойные качества, но в отсутствие «противовесов» (в виде торможения) обретают качество высокой инерционности, не могут достичь средней точки и удержаться на ней сколь-либо долго. Можно сказать, что холерики относятся именно к той категории, что вечно хотят «как лучше», но у них с завидной постоянностью выходит «как всегда». Холерик способен с легкостью изменить свой динамический стереотип, но дать ему устояться может лишь в тех случаях, когда условия стабильны и неизменны, а эта фиксация не сопряжена с необходимостью тормозить возбудимость [341] 732. Поскольку же жизнь по самой природе своей – есть постоянное изменение (не говоря уже о чрезвычайных событиях!), а торможение возбуждений – основной принцип «социальной организации», то понятно, что данные типы составляют основную массу наших пациентов.

Относительно меланхоликов – разговор короткий, а терапия длительна и оказывается весьма трудоемкой. Слабость обоих процессов (были бы еще хотя бы уравновешены!) – как возбудимого, так и тормозного – делает индивида не только не способным адекватно воспринимать обрушивающиеся на него внешние воздействия, но и снижает вероятность формирования устойчивых динамических стереотипов, поскольку слабость дифференцировки стимулов приводит к своеобразному сглаживанию «контуров событий», – меньшая «амплитуда» процессов возбуждения и торможения дает себя знать [342] 733. Трудность формирования динамических стереотипов, казалось бы должна способствовать меньшей выраженности симптоматики у пациентов, однако их симптоматика не меньше выражена, но характеризуется большей тотальностью, а вот трудностям психотерапии такая особенность действительно «способствует». Здесь, впрочем, необходимо отличать меланхоликов от больных с такими формами психических расстройств, которые характеризуются наследственным ослаблением тенденции выживания [343] 734.