Александр Данилин - Ключи к смыслу жизни

Играйте. Помните, что роман вашей жизни еще не написан. Все зависит от того, насколько гениальным он станет благодаря вам.

(вместо заключения)

Упражняемся в гениальности, или Как изменить свои намерения. Упражнение Сведенборга

Пора завершать затянувшееся путешествие в смысл гениаль­ности. Закончить иногда бывает сложнее, чем начать. Наш раз­говор о гениальности — это разговор о внутренних состояниях души человека. Его можно завершить только если читатель по­лучил новый для себя душевный опыт.

Швед Эмануэль Сведенборг оставил потомкам богатое насле­дие: труды по горному делу, математике, астрономии, несколько крайне важных для горнодобывающей промышленности техни­ческих проектов.

Однако всему миру он стал известен как ярый поборник ми­стического взгляда на Вселенную. Заимствуя цитаты Сведен­борга для своих поэм, поэты-символисты XX столетия причис­ляли его то к шарлатанам, то к чудодеям и прорицателям, то к алхимикам. В рациональном XX века шведский философ ста­вился в один ряд с такими легко импровизирующими на грани гениальности авантюристами, как граф Калиостро, славный Сен-Жермен и основоположник спиритизма Мартинес Па-скуалес.

В отличие от них Сведенборг был признанным ученым, членом горнодобывающей комиссии, руководителем исследований в об­ласти геологии и анатомии, советником короля.

В один прекрасный момент он пережил «прорыв» — внезап­ное озарение. Сведенборг забросил науку и создал объемистый труд, передав в нем свои впечатления о путешествии по раю и аду, дополнив их рассказом о своих непосредственных беседах с духами.

Тогда теософ еще вращался в высшем свете, но, по его соб­ственному выражению, «существовал в потустороннем мире». Он сохранял дружелюбие и юмор, необходимые как ответ тем, кто считал его писания безумными. В результате Сведенборг стал одной из величайших загадок как для исследователей его творче­ства, так и для ученых, которые занимались проблемами гениаль­ности и сумасшествия.

Психиатр и основатель современной психопатологии Карл Ясперс избрал шведского мудреца в качестве объекта для анализа вместе со знаменитым Ван Гогом. Однако загадки так и не были разгаданы.

«В душе человека существует как бы два порядка, — писал он. — Один порядок явный, порядок реальности и науки. Вто­рой — неявный, порядок замысла творца о своем творении».

Сведенборг — один из немногих гениев, оставивших нам опи­сание момента «прорыва». Миг озарения был подобен «пере­стройке всей его души».

«В один миг все перемешалось во мне. И то, что было скрытым и неявным, стало явным. А то, что было явным и материальным, вдруг показалось незначимым и пустым».

Похоже, что Сведенборг обрел способность слышать то, что мы называли смыслом жизни, гениальностью, тихим голосом души или интуицией.

Поэтому последнее упражнение в этой книге я хочу посвятить Сведенборгу.

Озарение — это стохастический процесс. Оно бродит, где хо­чет. С помощью упражнений этой книги читатель может испы­тать сходное состояние сознания. Для того чтобы приблизиться к переживанию прорыва, нужно обнаружить направление своей энергии интереса и начать действовать во вновь открытом для себя мире.

Эта книга может вызвать желание измениться, но не само из­менение. Она может помочь человеку изменить его намерения по отношению к жизни.

Для того чтобы ощутить в себе поток нового, творческого на­мерения, нужно перенастроить сложнейшую машину наших же­ланий. Желания формируют намерения, намерения — мотивы к действию и само действие.

Это трудно. Слишком много жизненных схем мы создали из своих привычных желаний и взглядов на мир.

Так много разного ограничивает наши души, что, может быть, стоит, не разбираясь в подробностях, сразу выйти за пределы этих схем, за пределы своего суетного «Я» и, вслед за Сведенборгом, попытаться сразу изменить структуру наших намерений.

Сведенборг в XVII веке ощутил голографическую сущность Вселенной. Не удивляйтесь! Голографическая модель давным-давно известна мистикам, магам и другим людям, сумевшим вы­рваться за рамки привычной суеты.

В том же XVII столетии гениальный Лейбниц утверждал, что Вселенная состоит из монад — мельчайших единиц сознания, каждая из которых отражает целое с ее собственной точки зрения. Мы уже вспоминали монады Декарта.

В оккультизме голографическая модель нашла свое выражение в символе «алефа» — точке, которая содержит в себе все возмож­ные точки времени и пространства.

Гениальный Борхес создал маленькое чудо литературы, когда попытался описать содержимое алефа. Его описание тоже мо­жет стать для вас маленьким упражнением. Герой его рассказа обнаруживает алеф на девятнадцатой ступеньке подвальной лестницы в Буэнос-Айресе: «В грандиозный этот миг, подобный мигу Сведенборга, я увидел миллионы явлений, радующих глаз и ужасающих. Ни одно из них не удивило меня так, как тот факт, что все они происходили в одном месте, не накладываясь одно на другое и не будучи прозрачными. То, что видели мои глаза, совершалось одновременно, но в моем описании предстанет в последовательности, таков закон языка человеческого. Кое-что я все-таки могу вспомнить. На нижней поверхности ступеньки, с правой стороны я увидел маленький, радужно отсвечивающий шарик ослепительной яркости. Сперва мне показалось, что он вращается, но потом я понял, что эта иллюзия движения вызва­на заключенными в нем поразительными, умопомрачительными сценами. В диаметре алеф имел 2—3 сантиметра, но было в нем все пространство Вселенной, причем ничуть не уменьшенное. Каждый предмет, например стеклянное зеркало, был бесконеч­ным множеством предметов, потому что я его ясно видел со всех точек Вселенной одновременно. Я видел густонаселенное море, видел рассвет и закат, видел толпы жителей Америки, видел се­ребристую паутину внутри черной пирамиды, видел разрушен­ный лабиринт, видел бесконечное множество глаз рядом с собою, которые вглядывались в меня, как в зеркало, видел все зеркала нашей планеты, и ни одно из них не отражало меня. Видел лозы, снег, табак, рудные жилы, испарение воды, видел выпуклые пу­стыни и каждую их песчинку. Видел ночь и тут же день. Видел мою пустую спальню, видел лошадей с развевающимися гривами на берегу Каспийского моря на заре. Видел косые тени папорот­ников в зимнем саду. Видел тигров, тромбы, бизонов, морские бури и армии, видел всех муравьев, сколько их есть на земле. Видел циркуляцию моей темной крови, видел слияния любви и изменения, производимые смертью. Видел алеф. Видел со всех точек в алефе земной шар и в земном шаре опять алеф и в алефе земной шар. Видел свое лицо и свои внутренности. Видел твое лицо. Потом у меня закружилась голова, и я заплакал, потому что глаза мои увидели это таинственное предполагаемое нечто, чьим именем завладели люди, хотя ни один человек его не видел. Я видел саму непостижимую Вселенную».