Тор Норретрандерс - Иллюзия пользователя. Урезание сознания в размерах

Немецкий химик Бернд-Олаф Купперс пишет по этому поводу: «Феномен появления… это феномен нашего реального мира, с которым мы сталкиваемся на всех уровнях научных описаний, а не особая характеристика живых систем, которая не позволяет подвести под биологию физические основания».

На самом деле появление — это результат теоремы Геделя для основ математического описания: формальная система, которая не может содержать очень большого количества информации, не может «предсказать», что с ней произойдет, если ей позволят работать. Как раз потому, что математика изобилует неразрешимыми задачами, мы никогда не знаем, где закончится формальное описание, если продолжать его достаточно долго. Развитие Грегори Чаитиным теоремы Геделя в алгоритмическую теорию информации (которую мы обсуждали в Главе 3) доказало, что появление — это вполне обычное свойство любой закрытой системы. Мы не можем предугадать заранее или сказать, глядя на составные части системы, чем они смогут стать в будущем.

«Вдобавок алгоритмический подход также дает возможность формального толкования проблемы появления, — пишет Купперс. — «Целое — это больше, нежели просто сумма его частей» верно для любой структурированной системы вне зависимости от того, является ли эта система живой или неживой».

Следовательно, разницы между живыми и неживыми системами нет.

Сознание — это феномен, на который действует тот же фактор: возникают характеристики, которые мы не смогли бы вывести или понять, глядя на отдельные правила или составные части по отдельности. Дуглас Хофштадтер пишет в книге «Гедель, Эшер, Бах»: «Доказательство Геделя позволяет предположить, что высокоуровневый взгляд на систему может содержать мощь толкования, которая просто отсутствует на нижних уровнях». Далее он продолжает: «Доказательство Геделя предполагает — но никоим образом не доказывает! — что может существовать определенный высокий уровень, с которого мы можем рассматривать ум/мозг, включая концепции, которые не проявляются на низких уровнях, и что этот высокий уровень может иметь мощь толкования, которой не существует — даже в принципе — на более низких уровнях».

Хофштадтер пытается решить по пути и проблему детерминизма и свободы воли. Он описывает человеческие существа так, как будто они являются калькуляторами, выполняющими программу. «Безотносительно, работает ли система детерминировано; На низком (язык машин) уровне программа выглядит точно так же, как и любая другая программа, на высоком уровне могут появиться такие качества, как «воля», «интуиция», «креативность» и «сознание».

Точка зрения Хофштадтера заключается в том, что даже полностью определенная и детерминированная система простых правил может демонстрировать такое сложное поведение, что имеет смысл описывать ее в терминах решений и воли.

Полностью реализованная версия набора простых правил может демонстрировать свойства, которых мы не обнаружим в самих этих правилах. А причина, по которой мы не можем их обнаружить в правилах — это общее условие мира, которое описано в теореме Геделя и ее продолжении Чаитина. Именно потому, что мы никогда не можем установить, остановится ли вычисление или нет, как доказал Тюринг, мы никогда заранее не можем знать, к чему приведут законы.

В каком-то смысле не имеет значения, обладает ли человек свободой воли или нет: в конечном итоге могут наличествовать простые правила, определяющие, что мы делаем — законы, о которых мы можем знать, и начальные условия, о которых мы тоже можем знать, дающие нам возможность в принципе вычислить, что будет делать человек в данной ситуации. Но эти законы, скорее всего, окажутся вычислительно непредсказуемыми, так что эти последствия мы сможем просчитать, только имея всю информацию, с которой будут иметь дело эти законы. Другими словами нам придется знать все, что знает человек, и пройти все те опыты, которые он прошел, прежде чем мы получим достаточное количество информации, чтобы вычислить, что будет делать этот человек. Мы должны побывать везде, где побывал этот человек, действовать везде, где действовал он. Но в таком случаем мы обязательно должны быть этим самым человеком.

Мы никогда не сможем предсказать, что будет делать человек, так как это потребует от нас знания всей информации, которую имел и имеет этот человек; но этой информации не имеет даже сам человек, так как большая часть человеческого восприятия и деятельности является бессознательной.

Ни сам человек, ни кто-то со стороны не может знать, что будет делать этот человек — даже если это может быть полностью предопределено законами и начальными условиями.

Теория хаоса продемонстрировала практически аналогичную ситуацию даже для самых простых систем. Согласно теории детерминированного хаоса даже, полностью детерминированная система является непредсказуемой. Смысл заключается в том, что даже если законы системы просты и известны, система будет весьма чувствительной к начальным условиям. Если мы хотим точно знать, как будет развиваться погода в течение всего нескольких будущих недель, нам нужно знать текущую погодную ситуацию на Земле в мельчайших ее деталях.

Причина этого заключается в том, что большинство физических систем (кроме описанных в учебниках!) демонстрируют хаос. Это означает, что даже малейшая ошибка в наших знаниях начальных условий для системы будет взрывообразно и в действительности экспоненциально расти во времени. На практике это означает, что невозможно знать, как будет развиваться ситуация в атмосфере всего на несколько недель вперед, если мы с высокой точностью не будем знать позицию и скорость каждой отдельной молекулы в атмосфере. А с практической точки зрения мы никогда не будем этого знать.

Мир непредсказуем — и не потому, что у него нет законов или потому, что они неизвестны, а потому, что мы не знаем мир с абсолютной точностью. И никогда не узнаем именно потому, что мы являемся субъектами нашего мира: мы познающие, не обладающие полным знанием.

Если мы хотим получить полное знание того, что происходит в системе, мы должны сами стать этой системой и пройти ее эволюцию в течение того же времени. Мы не можем делать никаких допущений или сводить все к приблизительным и понятным моделям. Только мир знает, что он будет делать — а мы не являемся этим миром.

Термодинамика описывает фундаментальные свойства мира — необратимость, бесповоротность и неконвертируемость во времени. В течение более ста лет ученые удивлялись, как законы Ньютона, которые столь красивы и обратимы во времени, могут существовать рядом с картиной, которую представляет нам термодинамика — картиной беспорядочного мира, наполненного необратимостью и статистикой. Неудовлетворение этим диссонансом в физической картине мира привело многих физиков к тому, что они возражают либо против термодинамики, либо против законов Ньютона.