Маршал Салинз - Экономика каменного века

Экономика каменного века

вора. Знаменитое «.total prestation»* — это и есть «всеобщий договор», именно так оно предстает в Manuel d'Ethnographie**:

Мы будем различать договоры, в которых prestation всеобщее, и договоры, в которых presta-tion только частичное. Первый вид договоров появился уже в Австралии; их можно найти в большей части полинезийского мира... и в Северной Америке. Для двух кланов всеобщее prestation означает, что они находятся в состоянии вечного договора, каждый должен все всем остальным членам своего клана и всем из другого клана. Постоянный и коллективный характер такого договора делал его настоящим traite*** с необходимостью предоставлять добро и добродетельность группе vis-a-vis. Prestation распространяется на все, на всех и на все времена (Mauss, 1967, р. 188).

Но, как и обмен дарами, договор может иметь совершенно новую политическую реализацию, непредвидимую и невообразимую для традиционной философии и не образующую ни общество, ни Государство. Для Руссо, Локка, Спинозы, Гоббса общественное согласие было прежде всего договором общества. Это было соглашение об объединении: для того, чтобы сформировать сообщество из доселе отдельных и враждующих частей, «надче- ловека» из отдельных людей, необходимо проявление силы, изымающей у каждого на благо всех. Но тогда должна быть оформлена определенная политическая организация. Цель унификации — положить конец раздору, порождаемому личным правом. Следовательно, даже если согласие не было договором об управлении — договором между правителем и управляемыми, как в средневековой и более ранних версиях, — и каковы бы ни были различия во взглядах мудрецов касательно субъекта суверенитета, все эти авторы понимали общественный договор как установление Государства. Другими словами, все они настаивали на идее отчуждения — по соглашению — одного конкретного права — права личной силы. Это считалось необходимым условием: отказ от частной силы в пользу Общественной Власти, хотя философы и продолжали спорить о том, как все это понимать.

Дар, однако, организует общество не в корпоративном смысле, а только лишь в сег-мснтарном. Реципрокность — это отношение «между». Она не растворяет отдельные

" В английском языке нет подходящего аналога этому французскому слову (prestation), во всяком случае М. Салинз не нашел его и предпочел вставлять в свой текст французский термин М. Мосса. В русском переводе «Очерка о даре» используется слово «поставка», которое, как нам кажется, не вполне соответствует смыслу, вкладывавшемуся М, Моссом в данный термин. Поставка подразумевает предоставление вещей, материальных ценностей, и ассоциируется с конкретными действиями, актами предоставления. Однако автор «Дара» имеет в виду нечто более широкое: право одной стороны в соответствии с установившейся нормой ожидать и получать от другой определенные услуги и определенные материальные ценности и, соответственно, обязанность другой стороны учитывать эги ожидания и предоставлять такие услуги и ценности. Подобное отношение может быть односторонним: например, зять имеет подобные обязанности по отношению к теще, а она по отношению к нему их не имеет. Оно может быть двух- или многосторонним. Оно может охватывать все виды вообразимых услуг и ценностей, может распространяться на определенную, нормативно обусловлен­ную часть их (в последующем тексте все это рассматривается подробно). Слово «предоставление», очевидно, точнее передаст значение термина М. Мосса, хотя и оно не идеальный аналог, так что

• некоторых случаях вслед за М. Салинзом мы будем пользоваться французским словом в латинской транскрипции.

"• Учебник этнографии (фр-)- •••Договор, соглашение (фр.).

Дух дара

части внутри более широкого единства, а, напротив, коррелируя их противостояние, увековечивает их. Дар также не предполагает некой третьей стороны, стоящей вне и над самостоятельными интересами тех, кто договаривается. Что еще более важно, он не изымает у них их силу, ведь при дарении задействована только воля, а не право. Таким образом, условие мира в понимании Мосса — и так оно действительно и есть в примитивных обществах — должно отличаться от условия мира, предполагаемого классическим общественным договором, который всегда строится на подчинении, а иногда и на терроре. Кроме престижа, сопутствующего щедрости, дар ни в чем не ущемляет равенства. Свободе же он не угрожает никогда. Каждая из групп, объединяемых обменом, сохраняет свою силу, даже если она не намерена ее использовать.

Хотя я начал этот раздел с Гоббса (и, в первую очередь, именно в сопоставлении с «Левиафаном»" я буду обсуждать «Дар»), ясно, что по своему эмоциональному строю Мосс гораздо ближе к Руссо. Сегментарная морфология Мосса, его примитивное общество скорее напоминает третью стадию из «Дискурса о неравенстве», чем радикально» естественное состояние Гоббса (ср. Cazaneuve, 1968). И поскольку как Мосс, так и Руссо одинаково считали противоречия социальными, то для обоих одинаково разрешение их должно быть дружественным. Для Мосса это обмен, который «распространяется на все, на всех и на все времена». Более того, если в акте дарения человек дарит самого себя (хау), тогда каждый духовно становится причастен ко всем остальным. Другими словами, дар даже в своей мистической символике приближается к этому знаменитому договору, в котором «Chacun de nous met en commun sa personne et toute sa puissance sous la supreme direction de la voiontegenerale; et nous recevons en corps chaque membre сотпч partie indivisible du tout».*

Но если в духовном плане Мосс является последователем Руссо, то как политический философ он родствен Гоббсу. Мы имеем в виду, конечно, не историческую родственную связь со знаменитым англичанином, но лишь сильную конвергенцию при анализе: согласие во взглядах на естественное

политическое состояние как на общую дисперсию силы;

одинаковая вера в возможность преодолеть это состояние с помощью разума и, таким образом, в преимущества, которые обеспечиваются культурным прогрессом. Сравнение с Гоббсом, как кажется, позволяет наилучшим образом выявить почти скрытую от глаза читателя внутреннюю схему «Дара». И все же этот экзерсис был бы малоинтересен, если бы problematique Мосса именно там, где она смыкается с идеями Г оббса, не прихо­дила к фундаментальному открытию в сфере примитивной политики и если бы она — именно там, где расходится с идеями Гоббса, — не приводила к фундаментальному прогрессу в понимании социальной эволюции.

" Все цитаты из «Левиафана» приводятся по изданию Эвримана (New York: Dutton, 1950), где сохранено архаическое написание, а не по более часто цитируемому English works, изданному Молес-юртом (1839). * * Все мы вкладываем на благо высшего устремления общей воли самих себя и всю свою силу; и мы 1[1 1 полном составе получаем каждого члена как неделимую часть целого (фр.).