Маршал Салинз - Экономика каменного века

ствию с единственной установкой сорвать куш, начинающая сторона или обе СТО! Имеют своей целью получение незаслуженной прибыли. Одна из наиболее социвб Иых форм, тяготеющая к балансу, — это торг, проходящий в духе «что удастся СЛОМ Начиная с этого, негативная реципрокность охватывает различные формы мошвНМ стн.1, обмана, краж, насилия и, наконец, хорошо организованных кавалерийских И Тов. «Реципрокность» в последних случаях, конечно, условна, это вопрос защиты i Иых интересов. Поэтому движение ценностей снова может быть односторОНК, реципрокация оказывается вынужденной: ее осуществляют, чтобы снять давление (i ТИск) или же — оказавшись жертвой обмана.

Какой, однако, длинный путь от сосущего материнскую грудь младенца до ЮМ набегов индейцев Великих равнин! Слишком длинный, чтобы можно было не согляСЙ СЯ с тем, что наша классификация стремится охватить чересчур широкий спектр ЯП НИИ. Но ведь разные виды «движений vice- versa», представленные в этнографич»СН. лСообщениях, незаметно перетекают одно в другое на всем пространстве континуума ft* ципрокности. Все же не

вредно повторить, что эмпирические процедуры обмена ч •сего приходятся

на какие-то промежуточные области в этом пространстве, а и« МП Крайние и не на центральные области. Однако вопрос заключается в том, можно ЛИ № ределить социальные и экономические условия, которые склоняют реципрокность к fit Или иной из названных областей: к генерализованной, сбалансированной или НОПТИГ Ной формам? Я думаю, что да. ч” >г»

Реципрокность и степени родства ”•

•: у

Плина социальной дистанции между теми, кто обменивается, обусловливаетел соб обмена. Степень близости родства, как это уже было показано, особеИИФ

релевантна форме реципрокности. Реципрокность стремится к полюсу Г«Н«р1« ЛИЮванной по мере нарастания близости родства и к полюсу негативной по МСр« ОС”', Л(бления родственных связей.

М

Обоснование почти силлогично. Некоторые формы реципрокности — от добре i КОГО подарка до сутяжничества — соответствуют диапазону дружественности — ОТ

Экономика каменного века

вы в пользу другого — до эгоистической наживы в ущерб другим. Возьмем как минимальную посылку высказывание Тайлора, что родство идет рука об руку с добротой, «два слова, общий корень* которых удачнейшим образом выражает один из основных принципов общественной жизни». Отсюда следует, что близкая родня имеет склонность делиться, вступать в генерализованный обмен, а дальние родственники и неродственники — склон­ны иметь дело с эквивалентным обменом или мошенничать. Эквивалентность становится все более обязательной соразмерно с увеличением родственной дистанции, залогом того, что отношения не прервутся окончательно, поскольку с увеличением дистанции наблюдается все меньше терпимости к потерям, хотя и проступает некоторая склонность давать большую меру**. Неродственникам же — «чужим людям», может быть, вообще не «людям» — не должно быть пощады: хорош будет девиз «дьявол берет последнее».

Все это кажется применимым и к нашему обществу, но в примитивном обществе все это куда более значимо. Потому что родство гораздо важнее в примитивном обществе. Прежде всего, это — организационный принцип или идеологическая парадигма для большинства социальных групп и большинства социальных отношений. Даже категория «неродственник» обычно определяется в этой парадигме, то есть, в негативном проявлении, в логическом экстремуме класса — несуществование как состояние существования. И здесь не просто логическая софистика, этоотражает некоторую реальность. Для нас «неродственник» обозначает специализированные статусные отношения позитивного качества: доктор — пациент, полисмен — гражданин,

работодатель — служащий;

одноклассники, соседи, коллеги по работе. А для них «неродственник» имеет значение отрицания общности (или трайбализма); часто это синоним слов «враг» или «чужак». Подобным образом экономический аспект оказывается просто отрицанием родственной реципрокности: иные

институциированные нормы могут вообще отсутствовать.

Однако, у степеней близости родства имеются различные преломления. Родство может быть организовано несколькими путями и то, что является близким родством с одной точки зрения, может не быть таковым — с другой. Условия обмена могут зависеть от степени генеалогической близости (понимаемой в соответствии с местными представлениями), то есть от межличностных родственных статусов. Или же они могут зависеть от степени близости сегментов, от статуса десцентной группы. (Есть подозрение, что там, где эти два аспекта не соответствуют друг другу, более близкие отношения характеризуют реципрокность, присущую индивидуальным взаимодействиям, но это предположение должно быть подтверждено эмпирически.) В целях создания обобщенной модели необходимо обратить внимание также на роль общины в деле определения степеней близости родства. Не только родство организует общину, но и община — родство, так что формы пространственного размещения, или принцип совместного проживания, влияют на измерения дистанций родства и, таким образом, на способы обмена.

Братья, живущие вместе, или дядя со стороны отца и его племянники, живущие в том же доме, насколько позволяют судить мои наблюдения, были на более короткой ноге друг с другом, чем родственники тех же степеней родства, живущие раздельно. Это было очевидно всегда, когда вставали вопросы об одалживании вещей, об оказании помощи, о принятии

* Англ. kinship и kindness, соответственно.

** Несколько переплачивать при возмещениях, подробнее см. главу б.

О социологии примитивного обмена

обязательств или ответственности друг за друга (Malinowski, 1915, р. 532; наблюдение ОТИ Лсится к маилу). i-

Человечество [для сиуаи] состоит из родственников и чужаков.

Родственн» обычно связаны как кровными, так и брачными узами. Большинство из них живут 1 близости, и все люди, живущие поблизости — это родственники... ВзаимодейстЙ между ними должно осуществляться в духе свободы от коммерциализации — преД| чтительно сводиться к соблюдению предписания всем делиться с ближними (то | к «соединению», по терминологии нашего изложения). Это — отдавание, при kotm нс ждут возмещения (между самыми близкими родственниками), и одалживание (И ду менее близкими)... Кроме немногих очень отдаленно родственных членов ОД> (иба*, люди, живущие далеко друг от друга, — не родственники и могут быть тв< врагами. Большинство их обычаев кажутся сиуаи неприемлемыми, но некоторые I щи и технические средства—очень желанными. С ними взаимодействуют только! чюбы купить или продать — прибегая к бесстыдному торгу и хитростям, чтобы И1 столько выгод из этих отношений, сколько удастся (Oliver, 1955 pp. 454­455).