Пётр Успенский - Совесть - поиск истины

201

Совесть: поиск истины

окно. Перевернувшись три раза в воздухе, черт влетел в окно узенького отделения третьего класса, где было совершенно темно (из экономии вагоны третьего класса не освещаются на Цейлоне) и очень тесно и шумно. Там он вмешался в начинавшуюся ссору и в короткое время довел ее до довольно оживленного состояния. Это немножко подняло его настроение, и, когда он догнал Лесли по дороге от станции к отелю, у него не было такого несчастного вида и, видимо, он готов был на дальнейшую борьбу. Хотя я заметил, что вообще теперь к вечеру он был только тенью самого себя, до такой степени было ему, очевидно, трудно пасти Лесли Уайта.

Лесли прошел к себе в комнату и, не зажигая огня, сел у стола. В УГОН комнате на него сразу нахлынула действительность, и он очень ярко ощутил, что больше не увидит Маргарет. Завтра утром она уезжает в Кэнди и оттуда в Индию. Его отпуск на днях кончается и, вероятно, его пошлют в командировку в джунгли, в юго-западную часть острова. Он встал и пустил электричество. Жмурясь от света, он закрыл ставни-жалюзи и достал из стола толстую тетрадку, в которой вчера делал заметки. Как-то странно чужим показалось ему сегодня все, что он писал вчера. Точно год прошел со вчерашнего вечера. Все было так наивно, почти по-детски. Лесли вспомнил утро и прогулку на катамаране. И это было тоже давно. Теперь он сразу начал понимать столько нового. У него точно раскрылись глаза. И все это произошло в течение последних двух часов от разговора с Маргарет, от нахлынувших на него ощущений, от смутных воспоминаний чего-то. Все вчерашние мысли как-то перестроились на новый лад, когда в них вошла Маргарет, и стали еще ближе, еще реальнее и в тоже время еще недоступнее, еще труднее. -- Нужно разобраться во всем этом, -- сказал себе Лесли и невольно оглянулся крутом. И почему-то комната отеля в этот момент показалась ему особенно пустой и скучной. В дверь постучали. -- Приходите обедать, Уайт, -- сказал голос за дверью. -- Там приехал один человек, мине-ролог из Ратнапуры, вам нужно познакомиться с ним. Лесли не хотел идти обедать, но стены кругом смотрели на него как-то очень негостеприимно, казалось уж чересчур мрачно сидеть здесь одному, и он почти обрадовался предлогу уйти отсюда и быть среди людей. -- Ладно, - сказал он. Еще полсекунды Лесли колебался. Скучно было одеваться. Но в тоже время он чувствовал, что не в силах просидеть вечер один. Он слышал раньше про этого минеролога из Ратнапуры. Это был человек, влюбленный в Цейлон, знающий местную жизнь лучше людей, родившихся на острове; человек того типа, с которыми Лесли любил встречаться, у которых всегда можно было что-нибудь узнать, чему-нибудь научиться. Лесли нехотя встал и начал раздеваться. Черт так и забегал вокруг него. Скоро в смокинге, в высоком воротничке и в лакированных ботинках Лесли шел в столовую.

202

П. Д. Успенский

-- Халло, Уайт, заходите сюда, -- закричала компания из бара. Его познакомили с минерологом, и в тоже время черт перекинулся в довольно объемистую рюмку виски с пиконом и очутился в руке у Лесли. Лесли с недоумением посмотрел на рюмку, но выпил. -- Нет, благодарю, -- сказал он, когда ему стали наливать другую. Пить ему не хотелось. Но минеролог его заинтересовал. Это был маленький, черный как жук, человек, сразу расположивший его в свою пользу сингалезскими анекдотами. Вся компания пошла в столовую. Черт забежал вперед и превратился в тарелку черепахового супа, ставшую перед Лесли. Полковник обедал в городе и на его место сел минеролог. За разговором Лесли кончил суп и в честь гостя велел подать бутылку вина. Черт воспользовался этим и превратился в майонез из раков. Он имел очень аппетитный вид, и Лесли положил его себе гораздо больше, чем позволяло благоразумие. Белое вино со льдом уничтожило ощущение, что майонеза было слишком много, а черт к этому времени превратился в жареную рыбу с очень замысловатым соусом. Когда Лесли кончал свою порцию, я заметил, как черт, пошатываясь и держась за голову, отошел от стола. Подали бифштекс из черепахи, потом жареную утку с салатом. И все это, конечно, был черт. Хотя черту это и не легко доставалось, но он, очевидно, решил доконать Лесли. А Лесли, у которого никогда не было никаких неприятностей с желудком, ел все, что перед ним ставили, тем более, что он еще чувствовал разочарование в жизни, когда вспоминал о Маргарет. Черт превратился в жареную баранину с каким-то кислым соусом. Потом в индюка, жареного с ветчиной, потом в пудинг, потом в сладкий крем; потом, совершенно непонятно почему, после сладкого, в горячий поджаренный тост с икрой. Вообще на столе проходило обычное нелепое цейлонское меню из полутора десятка довольно скверно приготовленных блюд, все почему-то одинакового вкуса, но с очень большим количеством острых приправ, больше подходящих для полюса, чем для экватора. Затем, очевидно, уже из последних сил черт превратился в миндаль, синий изюм и в очень острый и жгучий "индийский десерт", фрукты сахаром с имбирем, -- и, наконец, стал перед Лесли в виде чашечки кофе. Хотя Лесли был и очень здоровый человек, но даже он почувствовал тяжесть во всем теле. Минеролог ехал в город. Два других соседа Лесли шли неподалеку играть в бридж. Он оставался один. -- Ну, вот и отлично, подумал он лениво, -- пойду работать. Он встал, но после почти незаметного колебания, пошел не к себе в комнату, а на веранду. -Нужно выпить соды, -- сказал он себе. -- Большую виски с содой, -- сказал он бою. На закрытой стеклянной веранде, в низких креслах с длинными ручками, на которые можно было класть ноги, дремало четыре человека с вчерашними газетами. Лесли набил трубку и взял газету. Принесли виски. Он отхлебнул из стакана, выпустил несколько клубов дыма и зевнул. О

203

Совесть: поиск истины

чем-то ему нужно было думать, но мысли ползли в голову ужасно лениво. -- Завтра я все это соображу, -- сказал себе Лесли. Еще через полминуты он лениво положил погасшую трубку на столик. Потом он повернул голову набок, глубоко вздохнул, и еще через полминуты его дыхание уже стало совершенно ровным. Лесли спал. А на ручке кресла, не желая все-таки отойти от него, висел черт, совершенно прозрачный и мягкий, как пустой пузырь, из которого выпустили все содержимое.

-- Видишь, -- сказал дьявол, -- вот она наша жизнь. Это ли не самопожертвование? Подумай, ведь, бедный черт должен следить за каждым его шагом, не оставлять его ни на одно мгновение, чуть не ежеминутно предоставлять ему себя на съедение, доходить вот до такого состояния и в результате все-таки рисковать его из-за каких-нибудь глупых фантазий. Ну, что, разве кто-нибудь из вас был бы способен на что-нибудь подобное? А что бы с вами было без нас? -- Не буду спорить, -- сказал я. Вижу, что вы вкладываете много усилий и изобретательности в то, чтобы держать нас в своих руках. Но я не верю, чтобы такие простые средства действовали долго. -- Они действуют со времени Адама, -- скромно сказал дьявол. И их главное достоинство заключается именно в том, что они очень просты и не вызывают подозрений. Люди в этом отношении разделяются на два разряда. Одни не предполагают опасности с этой стороны. Даже, когда им говорят, они не хотят видеть ее. Понимаешь, им даже смешно думать, что завтраки, обеды и ужины могут иметь какое-то отношение к их "духовному развитию", мешать ему и останавливать его. Им кажется оскорбительной сама мысль о такой зависимости духа от тела, они из самолюбия не могут допустить ее и не желают считаться с этим. По их мнению, одна сторона жизни идет сама по себе, а другая сама по себе. Конечно, вследствие этого, как все люди, обманывающие себя, они уже нации. А другие, наоборот, кусочком мозга поймут, где опасность, но сейчас же ударяются в противоположную крайность. Начинают проповсдывать воздержание и аскетизм и доказывать, что это хорошо само по себе и угодно Богу, и высоко морально, и тому подобное. При этом обыкновенно они не столько следят за собой, сколько за своими ближними. Это наши любимые сотрудники. -- Пускай даже так, -- сказал я. -- Но все-таки я уверен, что Лесли Уайт, раз уж он заинтересовался йогой, доберется до суги дела. Дьявол, видимо, со злобой стукнул ногой с копытом о камень и из скалы вылетел целый сноп искр. -- Ты прав на этот раз, -- сказал он. -- Лесли добрался до суги дела, и, что еще хуже, он нашел пути сношения с другими такими же сумасшедшими. И теперь это создало для него очень опасное положение. Я расскажу тебе, как это вышло.