Брюс Перри - Мальчик, которого растили как собаку

Как только детей забрали из семей и всплыли обвинения в ритуальном насилии, почти все, принимавшие участие в решении судьбы этих детей, стали считать, что сатанисты собираются похитить детей и убить тех, кто пытается им помочь. Несмотря на то, что «лидеры секты» и почти все, кого считали причастными к насилию над детьми и убийству, уже были арестованы, специалисты по «ритуальным преступлениями», сотрудники «Службы защиты детей» и приемные родители были уверены, что существует еще более масштабный заговор и что все они в большой опасности. Они начали действовать совершенно параноидальным образом, даже переехали с детьми в западный Техас (где Бобби Вернон был забит до состояния комы) — только для того, чтобы избежать контактов с членами, как они верили, все еще процветающей секты. Самоубийство Лаппе рассматривалось как доказательство того, что секта каким-то образом «добралась до них». Как только вера в мощь секты и ее злостную деятельность распространилась, людям стало почти невозможно признать доказательства противоположного.

Объяснение самоубийства Лаппе большинству людей показалось бы простым: супруги только что настолько сильно избили ребенка, о котором они, вероятно, заботились, что размозжили ему череп, оставив его навсегда в вегетативном состоянии. Вина, стыд, печаль — любой из этих мотивов мог иметь место, не обязательно сатанинская секта. Но вместо того чтобы перепроверить свои первоначальные предположения, люди, вовлеченные в расследование, все больше отрывались от реальности.

Сам город Гилмер разделился. Некоторые верили, что здесь действует сатанинская секта, которая убивает людей и сеет хаос, в то время как другие считали, что невиновные люди лишились своих детей и были обвинены в неимоверных и откровенно невозможных преступлениях. Родители Келли Уилсон служили примером такого разделения. Мать Келли думала, что сержант Браун является членом сатанинской секты, что он похитил и убил ее дочь, в то время как отец Келли так же энергично утверждал, что Браун и другие были брошены в тюрьму без справедливого разбирательства, а настоящий убийца его дочери не был найден.

Судья, председательствующий на слушаниях по опеке над детьми, был убежден, что сатанинские ритуалы имели место. Присяжные, которые вынесли обвинение Брауну, отказались отменить свое решение, когда генеральная прокуратура Техаса попыталась объяснить им, почему доказательства, предъявленные им ранее, не являлись достоверными. В конце концов другой судья снял обвинения, но многие в Гилмере остались при убеждении, что рядом с ними собираются поклонники Сатаны, которые мучают и убивают детей. За то время, пока я работал над этим случаем, меня обвиняли в участии в секте, мои сотрудники сообщали о разных событиях, вроде мертвых кошек на дороге, в качестве доказательства того, что в Гилмере «нечисто», и в городе преобладала общая атмосфера страха. В отсутствие каких-либо доказательств, помимо полученных под давлением признаний шестнадцати детей, взрослые люди в двадцатом веке были готовы посадить в тюрьму дюжину человек, включая полицейского, случайным образом назначенного расследовать это преступление, и человека, предъявившего достоверные доказательства того, что он в день убийства был в другой части страны.

Люди — общественные животные, сильно подверженные эмоциональному заражению. Знания, логика и интеллект часто не могут конкурировать с силой группового мышления. На ранних стадиях развития человечества те, кто не мог быстро улавливать эмоциональные сигналы других людей и следовать за ними, не имели шанса выжить. Умение улавливать такие сигналы — это ключ к социальному успеху, а неспособность воспринимать их — серьезный изъян, как мы видели в случае Коннора. Но «побочным эффектом» этого наследства может стать «охота на ведьм», как это случилось в Гилмере, штат Техас.

Семнадцатилетняя Эмбер была найдена без сознания в школьном туалете. У нее было поверхностное дыхание, слабый сердечный ритм и низкое артериальное давление. Была вызвана неотложка. Не удивительно, что ее мать Джил, которой позвонили из школы, была вне себя от горя. Я тоже пришел в больницу Скорой помощи. В этом месяце мне нужно было проверить, как рассмотрел дело о самоубийстве подростка один из наших детских психиатров.

Пока группа докторов старалась оценить состояние Эмбер, ее сердце вдруг остановилось. Медики быстро вернули ее к жизни и стабилизировали состояние, но на ее мать было страшно смотреть. Несмотря на все усилия медиков, сознание не возвращалось к девочке. У Джил началась истерика. Меня попросили помочь успокоить мать, чтобы другие врачи сфокусировали внимание на проблемах дочери. Токсикологические обследование показало отсутствие наркотиков в организме Эмбер, что позволило исключить такую распространенную причину потери сознания у подростков, как передозировка. Джил не могла вспомнить никакой предшествующей проблемы, которая объясняла бы состояние дочери. В результате доктора стали предполагать возможность какой-то редкой сердечной болезни, опухоли мозга или физической травмы.

Я нашел Джил у кровати дочери, она сидела рядом, держала ее за руку и плакала. Джил посмотрела на меня умоляюще. Я попытался успокоить ее, сказав, что эта больница очень хорошая и ее дочь получает самую лучшую помощь. Джил спросила меня, какой я доктор, и, узнав, что я — детский психиатр, очень расстроилась.

— Вы здесь, потому что она скоро умрет? — спросила она.

— Нет, — быстро ответил я и постарался объяснить, что остальные члены команды заняты, потому что пытаются понять, что именно происходит с Эмбер. Они знали, что Джил будет легче, если она поговорит с кем-нибудь, и я был назначен на эту роль. Она смотрела мне в глаза и видела, что я говорю правду. Она заметно расслабилась, и я подумал, что благотворное воздействие простой честности часто недооценивается в медицине.

— Почему они не говорят мне, что происходит? — спросила она. Я объяснил, что другие доктора, возможно, не скрывают информацию, а, скорее всего, просто не знают, что с Эмбер не так. Я сказал, что хочу сам посмотреть ее медицинскую карту.

Я вышел из комнаты, почитал историю болезни, поговорил с местным врачом и еще с одним доктором. Они рассказали мне, что школьная администрация вызвала медицинскую помощь после того, как Эмбер нашли в туалете. Ее жизненно важные показатели были стабильными; однако частота сердечных сокращений была очень низкой, от сорока восьми и пятидесяти двух ударов в минуту. Нормальный сердечный ритм для девочки ее возраста в состоянии отдыха должен быть между семьюдесятью и девяноста. Парамедики привезли ее в больницу, и врачи как раз пытались поставить диагноз, когда ее сердце остановилось. Затем занимались реанимацией — сцена знакомая всем по многочисленным медицинским сериалам.