Ника - О мысленных разговорах (внутренних диалогах), как виде построения страстных помыслов

Также нельзя не сказать, что истинное душевное спокойствие — это награда от Божией благодати за труды, подвиги и понесение искушений.

Макарий Оптинский(Собрание писем, т.3, п.199): «Ты желаешь мира и спокойствия душевного, но ведь это награда от Божией благодати за труды, подвиги и понесение искушений… А ты что понесла, а ищешь награды? Смиряйся и считай себя недостойною сего. И напомню от старцев духовных: „кто ищет покоя, он бежит от него; а кто предает себя на крест смиренным мудрованием, обретает покой“».

Но дается он Господом не сразу, а с ведением христианином духовной брани.

Феофан Затворник(Толков. на посл. Филипп. гл.4, 7): «Разумения, — понятия, мысли, помышления. Сердца — чувства и расположения. В обычном нашем состоянии мысли толкутся, как порошинки инея, и сердце беспрерывно волнуется то под влиянием мыслей, то от требований самоугодия, раздражительности и заботы. Чем больше укрощаются сии враги наши, тем спокойнее становится сердце и тем меньше бурлят мысли. Когда совсем они прогнаны будут, тогда сердце совсем успокоивается и помыслы улегаются. — Но это не иначе бывает, как так, чтобы, от одного отставая, приставать к другому. Ни мысли без действия, ни сердце без чувств быть не могут. Отучая их от одного, в то же время надо приучать их к другому, противоположному».

Можно очень много говорить о безмолвии и уединении, но мы сейчас не будем этого делать, а только снова отметим то, что важно знать обучающемуся трезвению, независимо от того живет ли они в миру или в монастыре: безмолвие и уединение уменьшают впечатления и позволяют внимательнее следить за внутренними волнениями, происходящими от своих мыслей и за самими мыслями, а также различать страстные и благие помыслы и, сопротивляясь страстным, отвергать их христианскими методами внутренней брани. И это есть подвиг ни одного дня, а постоянный, и упорный.

Ефрем Сирин(Об истинном отречении от мира): «Кто возложил на себя безмолвие и стремится к уединению, тот избрал доброе начало. Но как далек он от беспокойств видимого смятения, так пусть заглянет в душу свою, избавился ли от внутренних мятежей и освободился ли от нападающих во множестве бесов; потому что и в душе бывают возмущения и мятежи лукавых помыслов, по великой злобе сопротивных сил… Посему весь подвиг наш в том, чтобы безмолвствовать внутренне (не разговаривать внутренне — от сост.) и отречься истинных мятежей, волнения помыслов, и сопротивных сил. Иначе напрасно будет отречение и видимое удаление с места. Ибо вот истинное отречение — внутренне пребывать в мире и тишине».

Макарий Оптинский(Переписка, т. 1, п. 147): «…Когда Господь сказал Своим ученикам: мир Мой даю вам, мир Мой оставляю вам (Ин. 14, 27), то как же, получив от Бога такой великий дар — мир, душа не может иметь спокойствия? Но когда кто не имеет спокойствия, то причина тому наши страсти (как греховные стремления и привычки — от сост.), внутри нас кроющиеся и не побежденные и не истребленные деланием заповедей Божиих…. Вот причина, почему душа не имеет спокойствия — наши страсти. А что человеку возможно иметь спокойствие души, то веруйте относительно этого не моим словам, но словам Самого Спасителя и Господа нашего Иисуса Христа; Он сказал: „научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем, и обрящете покой душам вашим“ (Мф. 11, 29). Итак, когда нет спокойствия, то явно, что нет и смирения. Если мы исполняем, по-видимому, долг христианский: ходим в церковь, читаем книги и другие обязанности исполняем, и при всем том увлекаемся в высокоумие и мнение о себе, то уже нельзя ожидать мира и спокойствия; но при всем оном исполнении благого надобно быть смиренным и нищим духом, тогда и спокойствие водворится в нас».

Бл. Диадох(Добротолюбие, т.3, Подвижническое слово, гл.26): «Надобно блюсти ум несмущенным, чтоб различать верно помыслы, от Бога ли они или от дьявола. Подвизающимся надобно всегда соблюдать мысль свою неволнующеюся, чтобы ум верно мог различать набегающие помыслы, и различая, добрые и богопосланные влагая в сокровищницу памяти, а непотребные и демонские извергая вон из влагалищ естества».

Нил Синайский(Письма, п. 3.131): «Великий потребен подвиг, много нужно надлежащей заботы и трезвенной и неразвлекаемой молитвы, чтобы взыскать и обрести то ничем не возмущаемое состояние ума, пребывающим в котором Владыка, как говорит Апостол: или не „знаете себе, яко Иисус Христос в вас живет?“».

На этом закончим краткое рассмотрение вопроса об эмоциональности.

В этом разделе поговорим о том, почему же грешный человек так увлечен мысленными разговорами, которые относятся к понятию «страстный помысел».

По христианскому учению одной из основных особенностей страстных помыслов есть получение удовольствия разной силы. Да и само понятие «страсть» иногда обозначается как «удовольствие».

С. Зарин (Аскетизм по православно-христианскому учению, гл.2, п.2): «Элемент удовольствия является настолько преобладающим и характерным для того психического явления, которое называется „страстью“, что самое это явление иногда называют не „παθος“ (пафос), а „ήσονή“ (исони — удовольствие, наслаждение)».

И именно об этом скажем подробнее (хотя и очень сжато), т. к. этот вопрос является очень важным для познания сути греха, для понимания, почему мы так или иначе думаем или поступаем, для научения большему трезвению и осознанной мысленной брани против страстных помыслов (в том числе и в форме мысленных разговоров).

Прежде чем сказать о том, что каждый страстный помысел приносит душе удовольствие, кратко отметим, что грешный человек всегда и во всем ищет удовольствия. Например, от приобретенных материальных благ, от телесных ощущений, от себя самого, и от много другого, что вошло в понятие восьми страстей (о них говорилось выше). Это происходит потому, что одним из главных составляющим греха, есть стремление получить то или иное удовольствие.

Василий Великий(Беседы, б. 13): «Удовольствие — матерь греха».

Василий Великий(Правила пространно изложенные, в.17): «…великая приманка к злу есть сластолюбие, ради которого всего более мы, люди, падки ко греху».

Григорий Нисский(О блаженствах, сл.8): «…чрез удовольствие вошел грех».

Григорий Нисский(Изъяснение Песни песней Соломона, б. 12): «…всякому греховному действию непременно предшествует какое-либо удовольствие, и от раздражения ли, от вожделения ли бывают страсти, невозможно найти греха, с которым бы не было сопряжено удовольствие».