Кэрри Дейнс - Ваш знакомый дьявол. Как распознать психопата

Если вы хотите попытать счастья в Интернете, выберите какой-нибудь авторитетный сайт с платной регистрацией — на нем ваши личные данные будут хорошо защищены от несанкционированного доступа. Убедитесь, что у вас будет возможность заблокировать неугодных вам пользователей.

Соблюдайте общие правила безопасности на свидании: встречайтесь в публичном месте, предупредите какого-нибудь друга, куда идете, продумайте, как будете добираться туда и обратно, возьмите с собой заряженный мобильник, не напивайтесь и следите за тем, что вам наливают.

Не верьте тем, кто явно страдает «словесным недержанием», особенно если они делятся с вами душещипательными историями или рассказами о своих маловероятных героических подвигах. Спросите себя, логичны ли их рассказы или напичканы не связанными друг с другом деталями?

Не забывайте следить и за тем, чтобы «словесное недержание» не началось у вас самих. Узнавать друг друга нужно постепенно, от свидания к свиданию. Так что совершенно не обязательно давать первому встречному свой домашний адрес, выкладывать перед ним историю всей своей жизни и сообщать ему обо всех своих уязвимых местах (психопат будет использовать эту информацию в своих целях, а не-психопат так просто от вас сбежит). Хорошо, если ваш спутник проявляет к вам интерес, но если он слишком настойчиво выуживает из вас информацию о вашем финансовом состоянии и подробности личной жизни, это должно насторожить.

Не стоит допрашивать спутника так, как будто он пришел к вам наниматься на работу, но нет ничего зазорного в том, чтобы задать несколько вопросов о его друзьях, семье, планах на будущее и т.д. Может ли он/она поподробнее рассказать о тех людях или проектах, которые, по его/ее словам, так много для него/нее значат?

И наконец, не позволяйте ослепить себя впечатляющими романтическими поступками или неприкрытой лестью. Если вам кажется, что новый знакомый «слишком хорош, чтобы быть правдой»... возможно, так и есть.

Становясь родителями, мы стараемся дать своим детям все самое лучшее и верим, что одной нашей любви к ним должно хватить, чтобы вырастить хороших людей. Поэтому мы так изумляемся или даже пугаемся, когда наши дети начинают вести себя плохо, — даже если понимаем, что для ребенка естественно проходить стадии капризного малыша и трудного подростка.

Пытаясь вырваться из-под нашей опеки, отстоять свою независимость и начать самостоятельно познавать мир, и дошколята, и подростки испытывают наше терпение крайне эгоистичным и безрассудным поведением. Но где та грань, за которой их выходки становятся слишком похожими на психопатические?

Здесь же встает вопрос, что такое быть «хорошим» родителем. Кого считать «плохими», кажется, очевидно — тех, кто пренебрегает ребенком, унижает и эксплуатирует его. Но, с другой стороны, и у «суперхороших» родителей порой вырастают эгоисты. Психопатами рождаются или такими их воспитывают? Есть ли какие-то внешние факторы, вроде просмотра сцен насилия на экране или общения с определенными группами сверстников, которые могут спровоцировать в ребенке развитие психопатии?

Сегодня я, как обычно, проснулась на рассвете, услышав, как мой сын кидает в стену игрушки. Джонни три года, но вот уже 20 месяцев он никак не пройдет стадию «ужасного двухлетки». Неимоверным усилием воли я заставила себя встать с постели и пойти в детскую — надеясь, что, может, хоть сегодня Джонни согласится надеть то, что я ему предложу. Но не тут-то было. 40-минутный скандал — и на нем опять какие-то жуткие носки, тапочки-поросята его сестры Мэйси и костюм Супермена, с развевающимся плащом в придачу. В этом наряде Джонни ходит уже два месяца, каждый день. А до этого он был Бэтменом. Я бы не особо возражала, но проблема в том, что он считает, будто в этом костюме можно летать, — и теперь, несмотря на летнюю жару, мы должны держать все окна плотно закрытыми, чтобы он не попытался выпрыгнуть.

Завтрак закончился очень быстро, но не потому, что у Джонни такой хороший аппетит. Просто стоило мне поставить перед ним тарелку с кашей, как он тут же спихнул ее на пол. Глядя при этом мне прямо в глаза.

Я уже чувствовала, что устала, — а на часах еще только восемь утра. Потому я посадила Джонни в манеж и, пока он играет, решила ответить на электронные письма. Но через 20 минут меня насторожила зловещая тишина. Заглядываю тихонько в детскую и вижу, как сын увлеченно рвет на мелкие клочки мой ежедневник-страницу за страницей. Я не знаю, как он умудрился его достать, и не успела об этом спросить — едва заметив меня, Джонни, словно по команде, начал выть, кинулся на пол и забился об него головой.

Я подумала, что, наверное, нам стоит выйти из дома и отправиться в супермаркет. Джонни охотно уселся в коляску, но только после того, как заставил меня переодеть его в другую куртку — та, которую я надела на него сначала, опять пришлась ему не по душе.

К несчастью, сегодня в супермаркете проводили специальную акцию. На входе я заметила девушку, раздающую стаканчики с шоколадным мороженым: этого мне с моим гиперактивным Джонни только не хватало. Я попыталась быстро свернуть куда-нибудь в сторону, но было уже поздно — Джонни ее увидел. Требования купить ему мороженое начались с овощного отдела и набирали силу до самого хлебобулочного. Его крики становились все громче и громче, а взгляды, которые бросали на меня другие покупатели, — все враждебнее и враждебнее. На кассе он замолчал, потому что у него перехватило дыхание. К этому моменту он наорался уже почти до посинения, и я сломалась и все-таки пошла за мороженым. Когда я подняла взгляд от морозильной камеры, Джонни радостно хрустел чипсами, выхваченными из рук у голубоглазой малышки в соседней тележке. Меня это окончательно вывело из себя, и я сказала ему, что мы сегодня не пойдем гулять в парк. Ему нравится, когда его сильно раскачивают на качелях. Он так высоко взлетает, что я боюсь, как бы он не упал. Естественно, как только я сказала это, у него задрожала нижняя губа и он начал плакать. Я тут же почувствовала себя самой отвратительной матерью на свете и повезла его в парк.

Когда папа пришел домой, он, как обычно, спросил Джонни, что тот сегодня делал, и наш сын ответил так же, как отвечает всегда: «Летал на луну». Сейчас муж уже научился не пытаться опровергнуть эту версию дневных событий.

Скажу честно, я с ним вымоталась. На следующей неделе мы все едем в отпуск, и от одной мысли о перелете мне уже нехорошо. Не знаю, на сколько меня еще хватит.

Стоит ли Дженни обеспокоиться тем, что ее сын проявляет некоторые классические черты психопата? Их ведь можно увидеть уже в детстве: желание быть Суперменом можно связать с манией величия, надругательство над ежедневником матери — с безответственностью, истерики ясно свидетельствуют о неумении сдерживать гнев, переодевание курток может говорить об импульсивности, кроме того, судя по его страсти к качелям, ему явно нужны острые ощущения, а его «полеты на луну» можно посчитать зачатками патологического вранья. Но, с другой стороны, это же вовсе не значит, что Джонни обречен всю жизнь страдать психическим отклонением, которое может в итоге привести его к 25-летнему тюремному заключению за убийство?